Тогда он обратил своё внимание на женщину и продолжил её изучение. Она молода, бывший студент-медик (очевидно, сейчас в академическом отпуске), много долгов. Она немного пересела, и промелькнувшие подошвы туфель рассказали целую историю. У неё точно есть жених, теперь в этом нет сомнений, у которого крупный долг, который они оба не смогли выплатить. Или же, возможно, он влезает в новые долги, едва расплатившись с предыдущими. Он игрок. Возможно, самоутверждается, играя по-крупному, чтобы компенсировать комплекс неполноценности из-за импотенции – это было очевидно по ожерелью, обвивающему её шею. Она более чем здорова, прекрасно сложена для материнства, одарена обильным бюстом. Кому вообще может понравиться такая огромная грудь? Несмотря на неизбежное увеличение размеров при беременности, её грудь казалась слишком крупной для такого тела.
Кроме того, её совершенно точно можно отнести к особой разновидности homo sapiens – добрая самаритянка. Холмс терпеть не мог таких особей, постоянно стремящихся творить добро, как будто без этого им жизнь была не в радость, и позиционирующих себя как Хорошие Люди. Достаточно часто им были присущи так называемые высокие моральные устои, к которым Шерлок относился весьма скептически, если не отвергал вовсе.
Вывод: молодая женщина используется как суррогатная мать для рождения одного или двух младенцев, которым ни она, ни её жених не приходятся биологическими родителями. Она искренне полагает, что совершает благое дело, а так же получает возможность расплатиться с наиболее неотложными долгами по оплате её прерванного обучения в медицинском колледже, а также с долгами её неудачно проигравшегося жениха.
Шерлок сделал глубокий вдох. Он увидел, как Джон делает по телефону заказ в китайском ресторане, улыбаясь женщине на диване и соскальзывая глазами с её лица на её живот и задерживая на нём взгляд.
Сбой в программе. Итог требует уточнения. Нужно больше данных. Он подрегулировал фокус камеры. На вешалке у двери незнакомый пиджак, по которому только можно сказать, что сегодня в Лондоне шёл дождь. Хромота у Джона практически пропала. В углу стояла сумка (её сумка) самого неприятного розового цвета с аляповатым орнаментом, указывающая на намерение остаться в квартире на ночь.
Внезапно пришло озарение. Он сделал приближение на жакет, внимательно осмотрел его и радостно воскликнул. Она вообще не живёт в Лондоне, она из Суссекса. Она приехала из Суссекса в Лондон на исходе беременности. Зачем?
Чтобы быть как можно ближе к биологическим родителям вынашиваемого в её чреве ребёнка (детей).
Но почему она расположилась в квартире Джона? Что она здесь потеряла? Или он всего лишь позволил ей укрыться от дождя? И почему он неотрывно смотрит на её живот?
Единственный объясняющий всё вывод был абсолютно нелеп, и Шерлок едва его не отмёл. Почти вычеркнул, пока не увидел, осматривая остальную квартиру в поисках улик, в спальне Джона (ИХ спальне) нечто такое, от чего у него кровь застыла в жилах – колыбель.
Все кусочки пазла встали по местам с почти слышным щелчком, и Холмс неподвижно замер, вцепившись в нетбук.
Суррогатная мать (беременность около девяти месяцев, роды могут начаться в любой момент) приехала из Суссекса в Лондон, чтобы находиться рядом с биологическими родителями ребёнка (детей). Уточнение: она остановилась в квартире Джона, в спальне которого (в их спальне, да чёрт возьми – в шерлоковой!) появилась детская кроватка. Джон с этой беременной встречался раньше, но только раз или два, и было это совсем недавно; Джон проявляет большой интерес к её непомерно раздувшемуся животу, а саму её едва слушает. Она не похожа на интересного собеседника, и Шерлок жалеет супруга и надеется, что хотя бы ужин из китайского ресторана оправдал его ожидания.
Уотсон сидит на диване, слушает её щебет, а сам с затаённым страхом и одновременно с нетерпеливым ожиданием поглядывает на её готовое к родам тело. Джон смотрит на её живот, как на бомбу с часовым механизмом, готовую вот-вот взорваться и разнести в клочья не только эту квартиру, но и всю его жизнь. И замечает доктор или нет, но он всё время крутит обручальное кольцо вокруг пальца.
Это не просто какие-то неизвестные дети, растущие в утробе этой женщины. В этом ходячем инкубаторе – ребёнок (дети) Джона. Он по каким-то причинам нанял эту женщину, чтобы она выносила для него ребёнка.
У Шерлока потемнело в глазах. Объяснение было безжалостным и беспощадным, как удар молнии.
Он свернёт Майкрофту шею голыми руками…
* Хакни (Хэкни; London Borough of Hackney) — административный район (боро) и исторический район Лондона в северо-восточной части города, неофициально носящей название Ист-Энд. В начале своей истории являлся отдельным поселением.
========== Глава 4/16. Один плюс «икс» равно три → «икс» равен двум ==========
Час «икс» пробил, когда Джон был на работе.
Он как раз принимал весьма неприятного юношу, совершенно точно нуждающегося в проверке на венерические заболевания, когда в кармане завибрировал мобильник.
- Э, прости, я должен… Это… Я пришлю медсестру, чтобы она взяла у тебя анализы. Тебе пропишут мазь для… этого… И тебе придётся некоторое время воздерживаться от… самостимуляции – устрой своей руке небольшой отпуск, хорошо? А теперь мне действительно надо идти. Только помни мои рекомендации.
Уотсон выскочил из кабинета, оставив отвратительного парня со спущенными штанами бороться со смущением. Свернув за угол, он наткнулся на ту, кто ему был нужен и кого он разыскивал – на Сару.
- Джон?
- Это… Я должен… О, боже, - Джон замолчал и, тяжело дыша, прижал руку к груди. – Не вовремя я ударился в панику, да? – попробовал он пошутить, но вышло плохо.
Сара, догадавшись, в чём дело, подтолкнула друга к стулу и почти насильно усадила.
- Посиди минутку, - велела она, - и постарайся успокоиться. Тебе позвонили?
Джон кивнул, кое-как вытащил телефон из кармана и показал входящее сообщение: «Выехали в больницу, дорогой. Ты можешь присоединиться, когда сможешь. Миссис Хадсон».
- Хорошо. Прекрасно. Теперь скажи, что с твоим пациентом. Я передам его Мэгги, а остальных распределю по разным врачам; в очереди всего несколько человек, ведь уже конец рабочего дня.
Джон был безмерно признателен Саре за поддержку, её дружеская рука на плече и спокойный голос вливали в него уверенность. В голове была какая-то каша, тело было ватным. Вместо мыслей – беспорядочный сумбур. Он глубоко вдохнул, замер и медленно выдохнул. И так несколько раз: вдох-пауза-выдох, вдох-пауза-выдох.
- Отвратительный юнец, - проговорил он наконец. – И покажется ещё более отвратительным, когда придут результаты его анализов. Мазь от лобковых вшей, никакой половой активности и полная проверка на венерические заболевания.
- Превосходно, - Сара окинула коллегу беглым взглядом, удовлетворённо кивнула и позволила подняться на ноги. – Полагаю, ты должен ехать.
- Да, - подтвердил тот, нервно ероша волосы. – Боже, во что я влип?
Сара улыбнулась той скрывающей все тайны мира улыбкой, которая обезоруживала Джона перед женщинами с тех пор, как ему исполнилось четыре года.
- Вся эта затея изначально была полнейшим безумием, но… - она подняла на друга зелёные глаза, любящие, но невыразимо печальные. – Но я действительно боялась за тебя, а теперь… ну…- она вздохнула, её рука соскользнула с плеча Джона и подтолкнула его к выходу. – Ты получил то, во имя чего можно продолжать жить. И я тебя не осуждаю. Иди, - она кивнула на дверь, – ты должен быть там, ты теперь отец.