А я мысленно попыталась представить рядом с ним другую женщину…
Нет, ну логично же, раз он для меня, как брат, то, в итоге, у него появится другая жена. Со всем необходимым функционалом, объятиями, сексом по ночам… Странно, но почему-то стало как-то тоскливо, что ли. Вот Нибраса с удовольствием благословлю на подвиги, как только подходящая кандидатура подвернется. А Бхинатара — жалко! И делиться им с другой — жалко, и держать при себе вот таким вот запутавшимся — тоже неправильно.
Иех, ладно, не о том я что-то задумалась. Вот спасем мир и разберемся… Все. Точка. А пока пусть сидит рядом и обнимает. Мне — приятно, ему вроде бы тоже. Рикиши…
Я подняла голову и полюбовалась красивым профилем любимого. Почувствовав мой взгляд, он крепче сжал мои пальцы и обернулся, чтобы ласково улыбнуться. Все… Сейчас тут растекусь и останусь лужицей. Не практичная я какая-то, не фанатичная, не целеустремленная и не постоянная. То злилась, что мужчины все без меня решают, а сейчас готова уступить им все эти мировые спасательные работы, а сама вот так вот сидеть рядом с любимым и ни о чем больше не думать. Вдыхать запах костра, чувствовать ласковое тепло прикосновений и тять, таять, таять…
— Ну что, мы вроде как банный день планировали? Уже можно! Я сытый, — громко объявил Ярим.
В обсуждении ближайших планов ни гпном, ни тролль не участвовали, только вынимательно слушали. А вот Клим пару иантересных идей предложил. И одна из них баыла вполне здравая. Возможно, наши противники уже знают о том, что жрец маски Морокеи не кентавр, а единорог. Но есть шанс, что пока — нет. Тем более единороги частые гости в светлом лесу, а на роге у Клима плаката с надписью, что он — жрец, не висит. И гномы, кстати, рядом с пещерами селятся, на поверхности, так что один из них вполне может по каким-то там своим делам в светлый лес завернуть, не вызывая подозрений. Другое дело, что как раз именно с Климом и Яримом у меня даже элементарной телепатической связи не было. И ларек с артефактами нам по пути вряд ли встретится. А отправлять разведчиков, без шанса с ними связаться, было страшновато.
Но других здравых идей все равно не было, разве что пустить демона полетать над лесом, то есть именно помахать плакатом: «Ура, жрецы прибыли! Нападайте!».
Убрав за собой следы пребывания, мы направились к озеру. Я и Ярим, усевшись вдвоем на моего ящера, всю дорогу привычно веселились. Кстати, пару раз я слышала заливистый смех Джиди, ускакавшего на Климе далеко вперед, и тогда мой гном хмурился и замолкал.
Наконец, мы достигли цели, а, прогулявшись вдоль берега, я нашла чудесный маленький пляжик, объявила его женской ВИП-зоной и отправила остальных искать себе мужскую. Со мной почему-то остался Джиди, ну, и Чхар, в качестве охранника. Последний слился с деревьями, повернувшись к нам спиной, и замер, как это умеют делать только дроу и индейцы. Я вопросительно посмотрела на тролля, который смущенно передернул плечами и принялся раздеваться. Тихо входя в состояние, наиболее точно характеризуемое, как «офигевание», на моменте снятия троллем штанов я поняла, что передо мной — девочка. Нежный пушок покрывающий плоскую грудь, живот и руки, от пупка превращался в коротенькую серо-голубую шерстку, по бедрам и ногам снова плавно переходящую в пушок… Пока я приходила в себя, Джиди кокетливо стрельнула глазками и, развернувшись, направилась к озеру. На спине у нее шерстка шла от поясницы вдоль позвоночника до хвоста, которым тролль…иха помахала мне, перед тем как, взвизгнув, окунуться.
Выйдя, наконец, из непродуктивного состояния, я тоже разделась и сиганула в приятную прохладу.
— А почему ты о себе в мужском роде говоришь? — поинтересовалась я у Джиди, когда мы, накупавшись, устроились на берегу и отпустили Чхара к остальным.
В этот раз я решила сначала магически высушиться, а уже потом влезать в одежду. Поэтому все прошло спокойно, без травм и падений.
Серо-голубоватые волосы троллихи после купания и мытья шампунем стали всклокоченно-пышными, так что я решила себя развлечь и принялась сооружать у нее на голове сложную прическу, наподобие тех, что мне делал Рикиши.
— Так принято. До того, как мы станем мужчиной или женщиной, на нашем языке мы обращаемся друг к другу в среднем роде. На всеобщем это звучит как в мужском, — пояснила Джиди.
— То есть о том, что ты — девушка, знали все, кроме меня? — спокойным голосом поинтересовалась я, вплетая в косу троллихи яркую желтую ленту. Уж не знаю, каким чудом она завалялась в нашем с Рики мешке, потому что для моих волос желтый цвет совершенно не подходил. Зато для Джиди оказалось именно то, что нужно.
— Ага! — радостно рассмеялась она. — Но я попросила Ярима не рассказывать, мне нравилось, как ты на нас озадаченно смотришь! Это было так весело!
— Да уж, я думаю… — обида, зарождающаяся внутри, растаяла, и я тоже засмеялась. Наверное, и правда, со стороны забавно было наблюдать, как я пытаюсь понять поведение гнома.
— Ну что, теперь самое время…
Но чему именно пришло самое время, неожиданно появившийся из-за деревьев Ярим сказать не успел, потому что уставился на Джиди и заткнулся. Хвостик троллихи в панике попытался кисточкой прикрыть ее раскрасневшееся личико. Пальчики отчаянно вцепились в безрукавку с такой силой, что я начала переживать, — а не продырявит ли она ее когтями от волнения.
— А ты… это… красивая! — выдал, наконец, гном, когда я уже начала волноваться, вдруг Бхинатар его снова лишил дара речи?
Джиди еще больше раскраснелась, а я, гордая столь высокой оценкой своих трудов, довольно улыбнулась возникшему рядом с Яримом Рикиши. Чтобы не мешать гному учиться говорить комплименты, я подхватила своего чистого нетопыря под руку и потащила вдоль берега.
Мужская купальня была левее женской, поэтому мы направились вправо и первые минуты две просто молчали. Я держала Рики за руку, прижавшись щекой к его плечу, и наслаждалась одиночеством. Сейчас над нами не висело никаких тайн и недосказанностей. Сейчас мы были ближе, чем в Академии, когда я с ума сходила от его таинственности, непредсказуемости, загадочности… Сейчас… почему-то оказалось, что начать разговор первой очень сложно. А Рикиши просто шел рядом и молчал.
— Как ты решился? — наконец, выдавила я. Этот вопрос занимал меня уже давно.
— Почти сразу, — на губах Рики промелькнула грустная полуулыбка. — Леди, вы уверены, что хотите поговорить о том, что было много лет назад? — Увидев мое напрягшееся лицо, он низко склонил голову и принялся изучать траву у себя под ногами. — Нет, если вы хотите…
— Знаешь, единственное, что я действительно хочу…
Договорить я не успела. Рикиши прижал меня к первому подвернувшемуся дереву и буквально впился в меня поцелуем, с такой силой, что я ощутила затылком жесткую кору… Дыхание перехватило, сердце застучало сильнее… Я руками обвила шею любимого, притягивая к себе и, одновременно, чувствуя, как слабеют ноги.
Его ладонь у меня под безрукавкой, на груди… подушечка большого пальца нежно поглаживает сосок… и сладкое тягучее желание стягивает мышцы внизу живота… наши пальцы путаются, пытаясь расстегнуть штаны то вдвоем, одновременно, у него… потом, опять же одновременно, у меня… потом я возвращаюсь к пуговицам на его штанах, а он борется с моими… подхватывает меня, усаживая себе на бедра… «Нет! Хочу лежа… Хочу…»
И вот мы в траве, сначала я — сверху, чтобы смягчить падение, потом я — снизу, потому что хочу чувствовать на себе тяжесть его тела, хочу смотреть в глаза, хочу чувствовать каждое его движение. Хочу гладить его по спине… Царапать… Хочу наслаждаться тем, как мною пытаются обладать, жадно и нежно одновременно. Хочу чувствовать, как он соскучился без меня. Хочу ощущать каждый толчок бедер… сжимать мышцами скользящий во мне член… парить над землей, вместе с любимым, пользуясь все более и более возрастающей магической силой… Парить каждой частичкой, чувствуя, как по телу разбегаются искорки… теплые, обжигающие… собирающиеся на кончиках пальцев… чувствовать, как тело выгибается, начиная не только подстраиваться под чужой ритм, но и пытаясь задать свой… подобрать общий, единый, объединяющий… раствориться, утонуть в нежности карих глаз… растаять от тихого шепота: «Икари…»