Оставшись одна, Джессика переоделась в джинсы и легкий трикотажный пуловер. Пускай Фелипе ждет ее появления на вечеринке — она совершенно не в том настроении, чтобы развлекать его гостей! Он и сам прекрасно справится с ролью хозяина приема.
Пробравшись в конюшню, Джессика оседлала жеребца, к которому успела привыкнуть за последние дни, и выехала за ворота. Вскоре она уже неслась во весь опор, на время отложив мысли обо всем на свете.
Спустя примерно час она свернула на одну из ведущих к поместью грунтовых дорог. В миле от дома она увидела стоявший у обочины потрепанный «лендровер», за баранкой которого сидел парень лет двадцати пяти в джинсовой рубашке с обрезанными рукавами. Его голова была повязана пестрой косынкой, на шее болтался на кожаном шнуре металлический крест, в зубах была зажата сигарета.
— Буэнас ночес, — с улыбкой сказала ему Джессика, решив, что это один из окрестных обитателей.
Парень кивнул, быстро смерив ее хмурым взглядом с головы до ног, а затем отвернулся, словно внимание белокурой незнакомки было ему неприятно.
Поджав губы, Джессика пришпорила коня и весь остаток пути промчалась галопом. В стойле, снимая с жеребца седло, она подумала, что надо бы рассказать Фелипе о странной встрече. Мало ли что.
Подойдя к дому, она услышала музыку, доносившуюся с лужайки в саду. Незаметно проскользнув в свою комнату, она протянула руку к настенному выключателю, когда вдруг прозвучал знакомый голос.
— Я тебя обыскался!
Джессика быстро включила свет. Фелипе стоял у окна. Он окинул ее недовольным взглядом.
— Где ты была?
— Покаталась немного на одном из твоих жеребцов.
— Разве я не просил тебя присоединиться к моим гостям?
Джессика вспыхнула, и мысли о странной встрече на дороге сразу улетучились из ее головы.
— Это не моя вечеринка, Фелипе, и не мои компаньоны. Ты можешь требовать присутствия на приеме от Серены, но не от меня.
— Сейчас не время спорить, дорогая. Из-за тебя мне пришлось отложить ужин. Гости ждут. Быстро одевайся!
Ее покоробил его приказной тон, а также ощущение собственной беспомощности. И все же она не собиралась сдаваться.
— У меня нет ни малейшего желания встречаться сегодня с твоими гостями. Так что проси их за стол. Я все равно не спущусь.
— Ошибаешься. Ты примешь участие в вечере, даже если мне придется самому одеть тебя! — В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Фелипе подхватил ее на руки и крепко прижал к груди.
Джессика ощутила запах дорогого одеколона, исходившее от сильного мужского тела тепло и вдруг поняла, что ее собственный организм бурно реагирует на это. Грудь наливается, соски сжимаются, мышцы напрягаются…
Фелипе бросил Джессику на кровать, выпрямился и гневно уставился на нее.
— Последний раз прошу тебя принять душ, одеться и выйти к гостям.
— А я последний раз говорю тебе: нет!
Сверкнув глазами, Фелипе наклонился и сдернул с Джессики пуловер, оставив ее в лифчике и джинсах.
— Знаешь, у меня не хватит сил на двух одновременно взбунтовавшихся девиц. С тобой я церемониться не намерен. Решай, дорогая, потому что дальше я начну действовать.
Она села на постели.
— Но что я надену?
Фелипе шагнул к платяному шкафу и распахнул дверцы.
— Клянусь, порой ты еще больший несмышленыш, чем Серена!
— А тебе недостает такта, дипломатичности, сочувствия и…
— И еще много чего. Знаю, мне говорили.
— Так делай же с этим что-нибудь! — Джессика сгребла подушку и запустила прямехонько в спину Фелипе. Удар пришелся точно между лопаток.
Он чуть-чуть повернул голову.
— Осторожнее, иначе я стащу с тебя джинсы.
Джессика смотрела, как он перебирает висящие на металлических плечиках сарафаны и блузки.
— Это все, что ты с собой привезла?
— Все, что у меня есть.
Фелипе быстро взглянул на часы и негромко выругался.
— Придется одолжить что-нибудь у Серены.
— Ее вещи мне малы.
— Действительно… Тогда что-нибудь найдется в комнате Марты, ее матери. Она наверняка оставила здесь какие-то тряпки. Кроме того, Марта такая же высокая, как и ты… — Последние слова он произнес на ходу.
Наскоро приняв душ, Джессика едва успела натянуть кружевные трусики, как дверь спальни распахнулась. Фелипе вернулся.
Она поспешно прикрылась купальным халатом. Он фыркнул, словно его развеселила подобная скромность. Краснея, Джессика взяла принесенный им наряд и отвернулась, чтобы одеться.