— Твою ж мать, — вновь перейдя на другой язык, выругалась я.
Я мало знала демона, что лежал передо мной, но именно он когда-то вытащил меня из той зловонной канавы, где я умирала. Именно он без лишних сантиментов дал мне крышу над головой. И, кем бы я ни была в его доме, но он ни разу не попрекнул меня. Мне было действительно жаль его. Я не знала, от чего он разрушается на энергетическом уровне, но понимала, что зверь внутри него погибает. Как заворожённая, я смотрела, как кусочек за кусочком отрывается, вспыхивает и исчезает его суть.
Совсем скоро в коридоре послышался шум и топот ног. А ещё через мгновение, дверь в комнату распахнулась и на пороге возникла непривычно растрёпанная Каас, а вместе с ней и мужчина средних лет.
— Вот, вот, господин Верзан, прошу, осмотрите его! Помогите, прошу, только скажите, что нам делать?
— Для начала — успокоиться, — спокойно сказал мужчина, подходя к кровати Римана.
Господин Верзан был невысокого роста, немного сутулый мужчина с уже седеющим волосами. Несмотря на возраст, он был одет в элегантный и в то же время скромный костюм. Добротный, как сказала бы Каас. Да, пожалуй, весь его вид можно было охарактеризовать именно так. В энергии господина Верзана безошибочно угадывалась волчья суть.
Он лишь едва коснулся лба Римана, а я воочию увидела, как поползли голубоватые нити от руки Верзана, окутывая тело медведя. В комнате воцарилась тишина.
— Каас, — через какое-то время заговорил он.
— Да, — тут же с готовностью отозвалась женщина.
— Всё сложно, — кое-как процедил он.
Это видела и я. Только вот Верзан не спешил озвучивать то, что я и так уже поняла. Похоже, у него были несколько иные мысли.
— Я кое-что напишу, пусть девочка отнесёт по адресу…
— Что? Конечно, она отнесёт, но прошу вас, помогите ему! Скажите, что мы можем сделать?
Казалось, врач забыл о существовании Каас, пропуская мимо ушей её причитания. Он подошёл к столу, достав из своей сумки лист бумаги, и начал писать.
— Вот, — протянул он мне аккуратно сложенный лист бумаги. — Вишнёвая улица, двадцать три, запомнишь? Знаешь, где это?
Я лишь примерно представляла, но, в конце концов, всегда можно спросить, поэтому я живо закивала и взяла письмо.
— Поспеши, Фэй, — дрожащим голосом обратилась ко мне женщина, чуть сжав моё плечо.
Уже войдя в нашу с Каас комнату, чтобы взять свою куртку, я тут же развернула письмо.
«Срочно!»
Именно так начиналось его послание, далее следовала какая-то диковинная неопознаваемая закорючка.
«Риман из рода Шада отравлен. Яд не опознан. Требует расследования».
— Айдова впадина, — вновь вырвалось у меня, на теперь, кажется, довольно знакомом и родном языке.
Далее шла приписка про меня: «Ребёнок покажет дорогу».
— Конечно, ребёнок покажет, чего уж там, — засунув письмо в карман брюк, я нацепила куртку и вязаную шапку, которая закрывала даже брови, и поспешила искать нужный мне дом.
Слава богам, демоны мало интересовались бесами вроде меня и Каас, поэтому даже спустя четыре года моего пребывания в доме Римана, для кого-то вроде господина Верзана я была просто ребёнком без имени и возраста.
Пока я бежала по скользким и мрачным улицам города в поисках нужной мне улицы, я несколько раз поскользнулась и даже один раз упала в ледяную лужу. Талая вода тут же проникла под плотную ткань брюк, но казалось, я даже не почувствовала этого. Обычно я была очень ловкой, но сейчас я действительно была взволнована и совершенно не следила за тем, куда наступаю. Риман умирал. И во мне говорило сразу несколько личностей. Одна волновалась за медведя, что спас жизнь, приютил, дал жильё. Вторая была холодна и прагматична. Она же сейчас воскрешала в памяти строки книги, где говорилось о праве наследования. Каас даже после смерти Римана оставалась его имуществом и совсем скоро её унаследуют вместе со всем его имуществом. Право владения на меня заканчивалось вместе со смертью владельца… Совсем скоро я вновь останусь одна и мне нужно будет выживать как-то дальше одной.
«А, как же Каас?»
Вновь взволнованно спрашивала одна часть меня.
«Ты позволишь ей попасть к чужим людям?»
«Почему нет? Мы ничего не должны друг другу».
Отвечала та, другая, чьё сердце было спокойно и холодно, как вечный лёд северных пиков.
«Стоило бы подумать о себе? С такой внешностью, куда ещё ты сможешь приткнуться? Как сможешь выжить?»