— О, чем задумалась, Лилэй? — слегка дёрнув меня за рыжую прядку волос, поинтересовалась сегодня смуглолицая Шанэ.
— Думаю, не пора ли попробовать отпроситься в город? В конце концов, мы не такие уж и дети… — тяжело вздохнула я.
Невозможность выйти за пределы квисэн-е порой становилась невыносимым бременем. Я просто задыхалась в замкнутом пространстве резиденции.
— Не выйдет, — отмахнулась подруга, — сегодня объявлено усиление. Они точно не разрешат…
— Правда? Почему? — редко, что могло потревожить обычно спокойный и замкнутый квисэн-е. Тем более, не единожды мужчины пытались проникнуть внутрь нашей резиденции, наивно веря, что беззащитные женщины ничего им не сделают. Но было одно правило, которое свято чтилось квисэн всегда — если ты не «ночной гость» и самовольно проник внутрь, то тебя уже не отпустят, кем бы ты ни был, и какое бы положение не занимал. Наказание всегда будет смерть. И, пожалуй, на моей памяти такое проникновение было единственным, что могло превратить квисэн-е в разбуженный улей остро жалящих пчёл.
— Не знаю, слышала только, как Таис и Асанна докладывали о принятых мерах Нэн перед началом уроков.
— Ну, что ж, — усмехнулась я, беря подругу за руку и решительно направляясь в сторону общей столовой, — надеюсь это ненадолго.
Ненадолго не произошло. Если бы я знала тогда, что это был последний спокойный и беззаботный вечер в квисэн-е, попыталась бы провести его как-то по-особенному? Не думаю, что у меня когда-либо был выбор. Никто из нас не принадлежал самому себе.
— Сегодня уроки будут отменены, — такими словами встретила нас на следующее утро Нэн. Стоило взглянуть на её осунувшееся лицо, чтобы понять, что это не просто так и причин для радости по лишнему свободному дню тут нет. — Великая мать сделает объявление, поэтому сразу как оденетесь, идите во второе кольцо в главный зал.
Не сказав ни слова больше, Нэн решительно направилась к выходу из крыла, в котором мы вчетвером спали. «Великая мать» так просто мы называли квисэн, что возглавляла наше сообщество. Никто из нас не знал, кто именно подарил нам жизнь. Дети квисэн считались общими и воспитывались силами всей коммуны. У нас была лишь одна мать, которую мы все почитали и слово которой было законом. Все мы считались сёстрами друг другу. Конечно, одни сёстры были ближе, чем другие.
— Что происходит, Шанэ? — испуганно посмотрев на бледное лицо подруги, я тут же потянулась к ней, беря её за руку.
— Не знаю, но думаю ничего хорошего.
— Раз не знаешь, то нечего и болтать, — фыркнула Джерайя, направляясь в их с Фаис комнату, — не слышали, что сказала Уважаемая сестра? Идите одеваться!
— Ненавижу ее, — одними губами пробормотала Шанэ, какое-то время сверля взглядом захлопнувшуюся дверь.
— Не обращай внимания, — махнула рукой я, — будущая Великая мать говорит, — фыркнула я, и мы уже вместе расхохотались.
Войдя в зал, в котором я была лишь однажды в день своего первого взросления, когда впервые у меня пошла кровь, я ощутила невольный трепет. В день первой крови считается, что просыпается начало квисэн. Это большой праздник, когда собираются все члены нашей семьи, чтобы поприветствовать новую сестру. Великая мать дарит особый подарок девочке. В тот день она подарила мне невероятной красоты изумрудный браслет, который с тех пор всегда был на моем запястье. Это была моя первая по-настоящему ценная и такая значимая вещь.
Сегодня зал не был украшен и вместо атмосферы праздника, внутри витала некая тревожность. По сути, мы вчетвером были ещё совсем детьми, которые большую часть времени проводили в тепличных условиях третьего кольца — кольца сердца, как называли его старшие. Мы видели взрослых сестёр всегда такими красивыми и какими-то недосягаемыми, волшебными. Но сегодня вместо удивительных платьев, роскошно убранных волос и украшений в их прическах, все квисэн были одеты, как солдаты с туго забранными в пучок волосами. Все сёстры были вооружены. Ни тени краски на их лицах, лишь едва сдерживаемая усталость, будто никто из них давно как следует не отдыхал.