Зоя Павловна усмехнулась.
– Мою душу поглощала тьма. Я не хотела передавать её своим детям. И я бы не смогла свыкнуться, если бы ко мне прикасался чужой мужчина. Велир до сих пор восхищается моей верностью.
– Откуда же вам стало известно о Иштаре?
– Заладила, Иштар-Иштар. Его имя – Астарот. Верхушка демонической иерархии. – женщина слегка поёжилась. – Мне тогда исполнилось двадцать девять. Мы отправились в Австрию. Новогодняя ночь и я в компании шикарного мужчины переступаю порог Хофбурга. Велир пригласил меня на Императорский бал. Высшее общество, роскошь, общение с крайне образованными людьми. Есть и другая сторона вышки: зависть, лицемерие, высокомерие, лживость, эгоизм, жестокость. Разве демоны могут пропустить такой пир? – она лукаво улыбнулась. – На его фоне все фигуры меркли. Он привлекал многочисленные взгляды, которые так и оставались без ответа. Выглядел опасно-скучающим. А вот его драгоценная свита вела себя бесцеремонно, нагло. Двое мужчин – первый слеп на один глаз, второй – щуплый, скользкий – громко смеялись, бранились. Женщина в красном джазовом платье, не соответствующем никаким правилам приёма. Я сразу поняла кем они являются. Однако посмела выразить своё недовольство Велиру. Так эти двое в миг оказались на противоположной стороне зала, словно всё это время были рядом. – Зоя Павловна вздохнула. – Тогда Велиру получилось договориться с тем… демоном. После он мне поведал немного о нём и его свите.
– И что же он вам рассказал?
– Женщина – родом из Чикаго, исполнительница джаза. После смерти известная как: "Мёртвая цепочка".
– Мёртвая цепочка?
– У неё была цепь, которой она задушила более дюжины мужчин, остальным перерезала горло или ломала шею. Астароту сразу приглянулась своей хладнокровностью и невозмутимостью. Слепой на один глаз – головорез и разбойник, поджигатель деревень. Верил, что каждая забранная им жизнь – это доказательство преданности тёмным силам. Безумец сжёг себя за живо в семнадцатом веке: Астарот восхитился поступком.
– А Кузьма?
– Этот персонаж более далёкий и древней. Руководит душами, которые принадлежат Господину. Голубой глаз предрекает смерть, светло-карий – видит всё скрытое. Мне мало, что о нём известно, но однажды Аркаша по секрету сказал, что Кузьма вороном обернуться может. Совсем не простым – огромным. Когтями любую душу вытащить может, которую пожелает, даже ту, чья по праву занята.
– Занята, то есть, принадлежит уже какому-то демону?
– Всё верно. За проявленную к его господину дерзость, долго меня преследовал, но Велир что-то отдал взамен Астароту, и он оставил меня.
– Зачем им наши души?
– Разве не очевидно? Прислуживать. Только вот не все хотят возиться с ними.
– Как это понять?
– Астарот славится тем, что все души он поглощает в себя. Он не придерживается правил, прописанных в договоре. Свита находит ему души и предлагает их Господину, если она его утраивает – дальше уже всё очевидно.
– Поглощает?
– Отправляет во мрак – тебя больше нет.
Я тяжело сглотнула. Запустила одну руку в волосы, задумалась, представляя темноту: о том, как можно существовать всё это время и в один момент перестать. Стало страшно. Невообразимо страшно.
– Вы удивились тому, что Иштар передал мне кулон, почему?
– Не в его это духе, деточка. Да и Бафометом он дорожил, всякий это знал. Не спрашивай, чем дорог был – всё равно не знаю. Демоны подарки лишь тем делают кто в договор с ними вступает и к кому симпатией проникаются. Чем же искуситель тебя соблазнил? Какую из всех зол ты выбрала?
– Никакую. У меня всё есть.
– Такового быть не может. Душу свою безвозмездно отдала…
– Получается так.
– Однако, времени мало остаётся. Тёмная, беспокойная ночь грядёт. Вся нечисть наружу полезет. По пятам людского страха ходить будет, да помыслы нечистые в жизнь воплощать.
– Вы говорите про Вальпургиеву ночь?
– Большой праздник для них. Соревнуются, кто больше усопших душ соберёт. – лицо Зои Павловны перекосила гримаса ужаса, она вцепилась в мою руку своей. – Ева, сожги договор. Обычный огонь не поможет, но должно быть место где языки пламени поднимаются прямо из преисподней. Там и проход к адским вратам. Возможно тебе это поможет. Погубит он тебя, деточка, погубит… – она резко отпрянула и прошептала. – Берегись его.
– Зоя Павловна, вам не хорошо? – беспокойно спросила я.
Женщина странно заозиралась по сторонам. Провела костлявыми руками по голове будто поправляла причёску. Посмотрела на стол, затем на часы, после на меня. Лицо её снова приняло прежнее выражение беззаботности и лёгкости. Даже слегка удивления. Словно только, что меня заметила.