– Мой Повелитель, дозволь узнать, достойна ли дэя Арина иметь столь высокий статус? Всем присутствующим известно, что когда-то она была простой человеческой девушкой, но по неясным причинам ставшей впоследствии эшари. Ко всему прочему у неё была порочная связь с присутствующим здесь аром Аароном. А не так давно она подверглась нападению рэтса, вследствие чего приобрела способность к трансформации в боевую форму, но отнюдь не соответствующую благородной эшари, а скорее рэтси. А не более часа назад здесь в этом зале она использовала ледяную магию вовсе несвойственную ни эшрам ни рэтсам, которой могла нанести серьёзные увечья нашим славным воинам, выполнявшим приказ первого наследника. Неужели вы допустите, чтобы чуждая нашему народу полукровка осталась полноправной женой второго наследника и производила на свет детей имеющих к эшрам лишь косвенное отношение? – голос нэра Харсура подрагивал от волнения и напряжения, но он всё же высказал всё что хотел сказать. Перечить Повелителю дело рискованное, но разве он не прав? То, что он скрывал ото всех своего второго наследника его полное право. Но позволить сыну связаться со странной полукровкой, которая к тому же, уже успела родить от него дочь… Подобное просто не может быть, и он считает своим долгом предотвратить это недоразумение.
Но стоило Харсуру договорить, как он ощутил адский холод, что начал вымораживать его тело с ног, продвигаясь с каждой секундой всё выше. Его дыхание перехватило, а в горле застрял дикий крик, частично вырвавшийся из охваченного спазмом горла в виде невнятного сипа. Его расширившиеся от боли и ужаса глаза как загипнотизированные смотрят в ледяные фиалковые глаза той, которую он сейчас посмел оскорбить. Похоже, он совершил последнюю в своей жизни ошибку, и это существо убьёт его без тени сомнений. В её глазах нет ни гнева, ни жажды мести, в них мёрзлая пустота. Она словно божья кара, настигшая неразумного смертного. Дэя Арина лишь повернула в его сторону голову, остальное же её тело даже не шелохнулось, для неё он лишь букашка не достойная полноценного внимания. Ледяная корка добралась до горла, и Харсур уже попрощался с жизнью, как увидел, что дэй Алан обхватил свою жену руками и умоляет её пощадить неразумного эшра:
– Рина, прошу, остановись! Он всего лишь обычный эшр, он не ведает, что говорит. Прошу, пощади его, – в голосе дэя Алана звучит неподдельная мольба. Но нэр Харсур отчётливо понимает, что не его жизнь важна второму наследнику. Он не хочет, чтобы его жена убила старейшину на глазах у подданных, показав себя бесчувственным чудовищем без жалости и сострадания. Её глаза на секунду проясняются, а взгляд обращается к мужу. Она колеблется и проходит несколько мучительных для нэра Харсура секунд, прежде чем сковывающая его ледяная корка трескается и выпускает его из своих смертельных оков. Он падает прямо под ноги своей несостоявшейся убийце, обмороженный, униженный, слабый. Какой он после этого старейшина, если его чуть не убила бывшая человечка?! Он поднимает взгляд на Повелителя и видит лишь презрение: значит старейшиной ему всё же уже не быть. Но ведь он лишь сказал правду, и задал вопрос, на который имел полное право!
– С меня довольно! Я больш-ш-ше не ш-желаю выслуш-ш-шивать подобное от ваш-ш-ших подданных дэй Эрилл! Эш-ш-шры и ос-с-собенно старейш-ш-шины уш-же достаточно поиздевалис-с-сь надо мной! И этого больш-ш-ше не повторитс-с-ся, – гневно блестя глазами, прошипела дэя Арина, отстраняясь от мужа. И продолжила уже гораздо спокойнее: – Старейшина посмел усомниться в принятом вами решении, Повелитель. Неужели у эшров так принято? В любом случае, я отказываюсь дальше принимать участие в этом фарсе. Я возвращаюсь в отель к детям. – Сказав это, дэя Арина не медля ни секунды, спустилась с возвышения, на котором установлен трон и решительным шагом направилась к дверям находящимся на противоположной стороне бального зала. Эшры в богатых одеждах поспешно уступали ей дорогу, невольно вжимая головы в плечи. Сейчас она излучает такую мощь, с которой сравнима лишь мощь Повелителя. Кем бы она ни была, теперь ни у кого в здравом уме нет желания поднимать вопрос о её праве на статус. Всё же эшры привыкли подчиняться сильнейшему, и она только что продемонстрировала свою силу, а значит, и право приказывать, но осадочек остался. Женщины по традиции эшров эту самую силу не демонстрировали никогда, как и не говорили вперёд мужа и уж тем более Повелителя. Но ей, похоже, абсолютно безразличны их традиции, и подчиняться им она не желает. Впрочем, мужа она всё же послушала, оставив старейшину в живых. Когда она поравнялась с рэтсами, их вожак Зирэк выделил ей в сопровождение двух охранников, молча склонив голову. Значит, рэтсов её поведение впечатлило, и сам вожак признал её в качестве равной.