– Знаю, – плаксиво протянула Мила, – ты не раз это говорила.
Вот как? – Я удивилась, но внешне не подала виду. – Радовало, что сделала верные выводы о подругах.
– У Дашки отец душегубом был, разбойничал на дорогах. За это его казнили, когда поймали, – бесхитростно выложила девушка. – Он семью в страхе держал, пил много, жену бил, детям тоже доставалось. Поначалу никто не догадывался, чем глава семейства на хлеб зарабатывает. Но у Дашки дар рано открылся, она самая сильная из нас. Видела, чем родитель занимался, стоило тому ребенка на руки взять. Когда девочка подросла и заговорила, то стала болтать о незнакомых людях, которых жизни порешили. Соседи блаженной посчитали, что немудрено, раз отец дебошир и пьяница. Потом из села кто-то пропал, а Дашка возьми и расскажи, что с ним стало и где тело прикопано. Соседи не поверили сначала, но решили проверить на всякий случай и обнаружили все так, как девчонка рассказала. Отец ее как прознал, что скоро полиция нагрянет, разъярился, чуть не убил «ведьминское отродье», да только мать на защиту кинулась и попала под удар. Так Дашка осиротела и оказалась изгоем. Других братьев-сестер сельчане по домам разобрали, а ее никто брать не захотел. Вот и угодила сначала в приют, а потом уже в гимназию для одаренных.
– И ты еще удивляешься, почему она так себя ведет! – хмыкнула, выслушав историю Григорьевой. – Жалость ей действительно не нужна, а вот друзья, которые никогда не предадут, очень даже. Беги на свою репетицию и сыграй так, чтобы в следующий раз тебе досталась главная роль.
– А у меня получится? – Доверчиво посмотрела полными слез глазами.
– Конечно! Даже не сомневайся! – заверила со всей убедительностью. – Собирайся скорее, а то на кружок опоздаешь, – подтолкнула девушку к действиям, и она послушно помчалась в умывальню.
После того, как отправила Милку заниматься, задумалась над тем, что рассказали девчонки. У каждой за душой трагическая история имелась, но никто не строил иллюзий относительно будущего и не пытался что-либо изменить. Я не хочу для себя такой участи и не допущу ни одного из перечисленных Дашкой вариантов. Странно другое, почему я поступила в эту гимназию? У соседок, как и у большинства остальных учеников, не спрашивали, желают ли они тут учиться. Ученики здесь – сплошь выходцы из крестьянских семей, либо приютские, а тех, кто оплатил полный пансион, единицы. Однако же я выложила кругленькую сумму, и при этом давно изучила гимназическую программу. О чем это говорит? Что барышня Молчанова не так проста, как кажется на первый взгляд. Возможно ли, что за крепкими стенами гимназии я искала защиту?
Будущие видоки плохо поддаются чужому влиянию, хоть что-то полезное досталось вместо полноценных способностей. Отсюда вытекает постоянная муштра, как в военных казармах, и куча ограничений. Даже совместное проживание разнополых учеников под одной крышей идеально вписывается в картину. Ведь с большей вероятностью, что между парнями и девушками возникнет симпатия, когда они видят друг друга, пересекаются в коридорах, столовой, на общих занятиях. Запреты только подстегивают интерес! В подростковом возрасте самое время влюбляться, а в дальнейшем, если пара состоится, от союза двух недомагов родится либо полноценный одаренный, либо такой же недомаг.
Подростку с особенностями легче принять себя в среде таких же необычных, как и он. Не каждый выдержит прессинга постоянных унижений от тех, кто считает себя другим и не выбивается за рамки нормальности. Мои соседки тому яркий пример.
Если обобщить выводы, то я сознательно приняла решение о подаче документов в эту гимназию, выставляя напоказ способности, которые за четырнадцать лет наверняка научилась скрывать. А, если дело действительно обстоит так, не является ли моя амнезия способом сохранить тайну? За три с лишним года я заработала репутацию отличницы. Вряд ли бы мне понравилось, чтобы приложенные усилия пошли насмарку. Выходит, помимо трагической гибели гимназистов, во время недавнего происшествия случилось нечто такое, что поставило мой план под угрозу? Знала ли я, что делом заинтересуется Следственный комитет, и меня подвергнут ментальному допросу? Несомненно! Хотела бы я, чтобы господин Лутецкий узнал о моем прошлом, мыслях и желаниях? Вот уж точно – нет! Значит, передо мной стоит непростая задача: выяснить подробности нашумевшего убийства и при этом сохранить свою тайну.