Судя по тому, откуда исходил голос, Фалькониэль стоял перед кроватью и, похоже, на коленях. Это меня несколько обескуражило. Если до этого я старалась проиграть в уме нашу встречу, то такого сценария даже не предполагала.
— Я до последнего надеялся, что ты никогда не увидишь ничего подобного, но, похоже, сами боги привели тебя туда. Ая, поверь мне, — его горячие руки коснулись моих, и я не в силах была их одернуть. — Эти люди заслужили того, чтобы так закончить.
Я хотела что-то возразить, но его руки скользнули к моим плечам и я запнулась. Его хватка была хоть и не жесткой, но способной удержать меня, если я вздумаю вырваться.
— Они должны были мне свои жизни, и этот долг я не мог не забрать. Но, Ая, милая, девочка моя, — начал звать эльф, чтобы я услышала его, когда я попыталась скинуть с себя его руки. Однако меня не только не отпустили, но и подтянули ближе к себе, это я почувствовала по близкому горячему дыханию нечужого мне существа и тактильному контакту с его телом. Теперь точно не вырвусь. — Они были плохими людьми. В них не было ничего, чтобы жалеть об их судьбе.
— Ты, — прошептала я то ли под впечатлением от внезапной исповеди дроу, то ли чтобы не заговорить слишком громко. — Фаль, ты… Ты всегда так жил?
Сама не ожидала, что спрошу это. Просто резко стало так его жалко. Если это было образом его жизни, то понятно его вынужденное одиночество, потребность в друге, недоверие к окружающему миру. Человеку нужен человек, так даже у нас говорят.
Он так ничего и не ответил, может, подбирал слова, а может просто не решался подтвердить мои догадки, но мое сердце взяло бразды правления моим телом. Я подалась вперед и его руки не сдерживали меня. Обнять его за шею стало бальзамом и для меня. Не знаю, как так вышло, что я прижалась к нему, но на миг растерявшийся, он сразу же обвил меня руками, крепко и нежно одновременно.
Не знаю, как долго мы так сидели, но предприняла попытку отстраниться первой я. Эльф нехотя ослабил объятия, но препятствовать не стал. Оказалось, он действительно стоял на коленях, и мне было от этого неловко.
— Ты не представляешь, насколько важна для меня, — вновь прошептал он мне на ушко прямо в растрепанные волосы. Обостренные в темноте чувства странно отреагировали на такое нехитрое действие волной пробежавшихся по спине мурашек. Или это реакция на сказанное?
Да догадываюсь. Я уже поняла, что к слову «друг» эльф относится особенно трепетно. У него их не особо много, «другов» этих, потому то, что он ими не разбрасывается, вполне понятно. Могла бы я предположить там, в темнице, что тот пугающий мужчина за решеткой станет мне по-настоящему дорогим существом? В моем мире у меня были друзья, но Фаля ближе не было.
Ладонь мужчины мягко коснулась моей щеки. Такое трепетное касание умилило меня и сподвигло слегка потереться щекой о его руку, прикрыв глаз от удовольствия. Подумать только, я впервые доверяю кому-то кроме себя, и тот, кому я доверяю, профессиональный убийца. Вот так ирония.
Дыхание мужчины дрогнуло и слегка участилось. По моим губам нежно прошелся большой палец той самой руки, что меня гладила. Интуитивно я прикрыла глаза, так как чужое дыхание было слишком горячим и слишком близко. Не знаю, что на меня нашло. Но когда моего лба коснулся его, я удовлетворенно улыбнулась.
В принципе, не мне его лечить и настраивать на путь истинный. Не смотря ни на что, за время нашего общения я искупалась в море его положительных качеств. И если он посчитал нужным кого-то наказать, значит, они и правда заслужили такой расплаты.
Зажатая между мужчиной и кроватью, я и забыла, что мои руки до сих пор находятся на его плечах. Юркнув пальцами к его затылку, скоро нащупала пучок прически, что видела у него там, в переулке. Не думая, нашарила ленту в его волосах и потянула, с блаженством ощущая, как мягкие волосы, рассыпаясь, обволакивают мои вытянутые конечности.
Он не шелохнулся, только почти в губы (когда он успел оказаться так близко?!) прошептал:
— Сегодня я останусь с тобой.
То, как умело он подхватил меня на руки, не вызвало во мне ни единой мысли воспротивиться физически. Однако, заботливо уложенная в кровать, я сразу же сообразила, услышав, как расстегиваются застежки на его жилете.
— Постой, — я вновь села. — Но тебе же нельзя здесь находиться в такое время…
Лавка, служившая мне кроватью, даже не скрипнула под дополнительным весом. Мужская рука ловко опрокинула меня себе на плечо другой руки, удобно подстроившейся под позу, лежавшего на боку хозяина.
— Спи, — выдохнул он мне в лицо, в то время как его теперь уже свободная рука легла мне на живот. — Мы никому не расскажем.