Драконы в звериной ипостаси в несколько раз чувствительнее, нежели в человеческой форме, — размышляла я, задумчиво покручивая бусинку на кайме одного из своих чулок. Смогу ли я вообще чему-нибудь научиться до предполагаемой помолвки? Ставлю себе непосильные задачи и надеюсь на чудо. Стоит уговорить Геру оттянуть этот момент, только он сможет повлиять на решение отца.
И вот сбегу я. Принц в глазах народа останется без эрлины. Доступ к трону ему будет закрыт, и заслуга в этом будет моя. Драконам ведь даже в голову не приходит что-то менять в своих традициях, дались им эти пары на престоле.
До ухода стоит как-то свести Геру и Мари. Да не может быть, чтобы они друг к другу ничего не чувствовали. Как бы они не держали себя, мне кажется, такую химию между людьми еще нужно поискать. Вот вам и не истинные.
Тихий шорох у двери вырывает меня из своих мыслей. Подумаю обо все потом — сейчас хочу думать только о Фале! Быстро кладу книгу на пол у кровати, сама шустро сползаю с нее и лечу в объятия любимого эльфа, сразу запрыгивая к нему на шею.
Неужели дождались? Крепко до этого прижимая к себе, он осторожно ставит меня на пол. Внутри все поет от одной мысли, что он рядом, цел и невредим.
— Наконец-то… — его шепот шелестом ласкаем мой слух, прежде чем он снова вплотную притягивает меня к себе.
Касания губ настойчивые, сердце замирает. И не поймешь же от чего больше: от объятий живого и настоящего Фаля, не миража, не галлюцинации, а воплощенного любимого мужчины, или от того, что в любой момент что-то может почувствовать Геррион. Вся надежда на щиты и собственное самообладание. Хотя о каком самообладании сейчас может идти речь, если я уже и не надеялась встретить своего родного эльфа?
74. Сквозь пески времен
Касания губ настойчивые, сердце замирает. И не поймешь же от чего больше: от объятий живого и настоящего Фаля, не миража, не галлюцинации, а воплощенного любимого мужчины, или от того, что в любой момент что-то может почувствовать Геррион. Вся надежда на щиты и собственное самообладание. Хотя о каком самообладании сейчас может идти речь, если я уже и не надеялась встретить своего родного эльфа?
Задыхаюсь от страстного, проникающего во все клеточки тела, поцелуя, но не отстранюсь. Пусть лучше умру, но не оттолкну его. Истосковавшаяся душа не желает больше разлучаться со своим избранным. Что за шутка богов, связавшая меня сразу с двумя?
Он скучал по мне. Тосковал также сильно, как и я по нему. Об этом говорят его руки, крепко сжимающие меня, оглаживающие, разгоняя мурашки по телу и необъяснимое внезапное опьянение. Что со мной? Несдержанно вздыхаю, когда мой эльф переключается на мою шею, даруя мне возможность дышать. Руки непроизвольно сжимают форму у него на плечах.
Всего миг — пола больше нет под ногами. Есть невесомость и сильные руки, несущие меня в недра моей темной спальни, кармашка от основной комнаты. Не могу оторвать глаз от любимого лица, целующего мою метку, нашу метку.
Каким-то образом он умудряется откинуть одеяло прежде, чем уложить меня в мягкое облако теплой постели. Еще один долгий поцелуй, и он возвышается надо мной, чтобы сдернуть с себя мешающую ему сейчас одежду. Даже безразлично, безопасно ли проявление наших чувств здесь и сейчас.
Фаль едва сдерживается, чтобы моя легкая сорочка не повторила судьбу той, что была на мне в ту нашу первую ночь. Да, стоит быть осторожнее, куда мне ее тогда девать?
Эта скоро расшнуровывается, сдернутая с моих плеч, обнажающая, позволяющая приникать к горячему телу ненаглядного дроу, преграждая касанию, разве что, живота, где она собралась складками.
— Девочка моя любимая, — шепчет он, первым осмеливаясь нарушить тишину и перемежая слова с нежными, но порывистыми поцелуями. — Как же я скучал по тебе, как же боялся, что ты меня не дождешься.
— Я тоже скучала, мой хороший, — вцепилась я в его волосы, когда мужчина губами уже ласкал мою ключицу. — Мир рухнул, так испугалась в тот момент…
— Не вспоминай больше, — широкая ладонь покрыла мою грудь, что заставило мое дыхание сбиться. — Больше я не допущу ошибок. Ты только моя.
Мелкая дрожь и чувство наполненности, вырывающее из легких протяжный стон. Тихий всхлип, то ли счастья, то ли от воспоминания того ужаса, что снова встал перед глазами. Однако родной эльф мгновенно избавляет меня от пугающих картин, переключая на то, что происходит в данный момент. Он не сдерживается, забирая все то, что должно было принадлежать ему все время, что мы были в разлуке.