— Ая! — следуя притяжению, передумал уже много всякого, что холодило душу. Я не спокоен, когда она находится не подле, а с учетом нынешних событий… — Девочка, ну, где ты?
Предчувствие, словно она совсем рядом. Все внутри переворачивается оттого, что не чую ее и не могу найти. Куда же она подевалась? Словно сквозь землю провалилась. Это опасное место, тем более для такой беззащитной девушки, как она. Поверить не могу, как ловко Рамиля спровадили от нее. Похоже на продуманный план.
Невольный шаг назад, сделанный для того, чтобы, видимо, уже покинуть эту часть сада, но что-то заставило обернуться: каково было мое удивление, когда за каменной аркой в тени в пышном ворохе платья рассмотрел комочек сжавшейся девушки, спиной прижавшейся к углу.
— Ая, — одними губами прошептал, чтобы в это же мгновение ринуться к ней. — Малышка, что с тобой? — вырвалось сразу же, как подскочил к ней, схватив за плечи.
Девочка странно дернулась, кажется, сжавшись еще больше. Нехотя приоткрыла блестящие глаза, с явным запоздалым осознанием, кто перед ней. Да что такое?
— Любимая, ответь, что не так? — обеспокоенно подтянул ее ближе к себе, чтобы обнять. Ая вздохнула, позволяя прижать ее к себе. — Тебе плохо?
— Да… не знаю, — выдохнула она в итоге, зарываясь лицом мне в шею, судорожно обхватывая ее и замирая в таком положении. Горячее дыхание лаской прошлось по моей коже, отозвавшейся на нехитрое действие. — Мне нужно вернуться в покои… Хочу в воду, да, в воде будет лучше…
Да что будет лучше? Она не горит, чтобы температура для человека оказалась нездоровой. Проверяя ладонью ее лоб, шею, руки, не обнаружил ничего необычного. Как скажешь, девочка, в покои, так в покои. Только окольными путями, не обязательно всем видеть, что ей нездоровиться.
Подхватив свою перинку на руки, уверенным шагом двинулся на выход из арки. Минуя стену плотных стриженых кустов, резко остановился, услышав посторонние голоса. Мужчины говорили шепотом, но разве слуху дроу это помеха? Никогда раньше бы не стал подслушивать, но здесь, можно сказать, оказался в нужном месте в нужное время…
Резко сдав назад, затаился, опустившись на колено, руками прижимая свою девочку к себе. Ее закрытые глаза и дыхание сквозь раскрытые губы недвусмысленно подсказывали, что с ней действительно творится что-то не так.
— …ну, где она? — шипел первый голос. — Куда пропала? Действие скоро пройдет, и провалим такой великолепный план!
— Да вот только здесь была! — вторил другой, более свистящий. — Я ее найду, обещаю!
— Да пошевеливайся, будь добр! Этот наркотик дает превосходный эффект, только действует недолго. Для себя я нейтрализовал раствор, а ей, должно быть, досталось немало.
В этот момент толика понимания начала прокрадываться в мой разум… Я взглянул на девочку в своих руках, чьи плечи подрагивали.
— Запомнил, что нужно делать? Еще раз: затащи куда-нибудь, где вас удобнее будет обнаружить, сделай так, чтобы все выглядело естественно. Ты же тоже выпил раствор?.. Правильно, так быстрее будешь во «всеоружии», нет времени раскачиваться. Она не будет сопротивляться, смотри, чтоб сама не набросилась! — хозяин голоса посмеялся, а я скрипнул зубами. До меня стало доходить. — Уж постарайся, чтобы она под тобой это… погромче была, чтобы вы попались так, как будто не специально. Хорошо бы, если бы сам принц стал свидетелем, но и придворные тоже хорошо. Обесчещенная девица ему уже не понадобится, он будет вынужден от нее отказаться.
— Меня не убьют за это?..
— Брось, с чего? Если что, дави, что это она тебя соблазнила. Там уже никто разбираться не будет. Поверь, недовольной она выглядеть будет в последнюю очередь… Да и ты поработай, чтобы девушка осталась удовлетворенной! Тебе просто надо все правильно обставить. Давай, средь бела дня это легко сделать, благодарить еще меня будешь за такое поручение. Я бы и сам, но мне нельзя светиться.
Мерзкий смех едва не заставил меня потерять контроль над собственной магией. Глаза явно светились алым, их сияние слегка отсвечивало внутри маски.
Голоса я запомнил и узнал. Обоих найду. Однако сейчас важнее другое.
Обеспокоенно взглянул на макушку своей девочки, вцепившейся в полы моей формы, как за спасающую веточку. Дышала глубоко, немного рвано, но неизменно у моей груди — словно не могла надышаться мной. Словно и хотела, что дышать только мной.