— Ты можешь раздарить их слугам, если тебе они не нравятся, — спокойно отзывался, лишний раз подтверждая, что любящий мужчина с большим вниманием относился бы к своим подаркам.
Тогда я их складировала, теперь дам им новую жизнь. В чужих, правда, руках. По возможности, их нужно будет продать, а затем обзавестись кулоном-кошельком, таким же, как был у Фаля. Полезная штука, не придется бояться грабежа.
В тысячный раз вздохнув, накапала себя успокаивающей настойки и, как и планировала, отправилась спать. Этот вечер нужно провести с пользой, как велел Фаль. Ночью мы осмотримся, а утром останется мало времени для сна.
Забираясь под одеяло, накрылась им с головой. Все будет хорошо. Совсем чуть-чуть — и мы вновь будем неразделимы с любимым. Только… с того момента я буду бояться за него еще больше. Если нас поймают, если его… я умру вместе с ним. Все это время боги помогали Фалю, что им стоит сделать это еще раз?
Ночь неминуемо надвигалась, но дворец не спал. Не вникая в тихие переговоры Ша-Энга и Саида, я прислушивался к тишине в покоях Аи. Льстящая мне покорность вызывала улыбку. Уже совсем скоро я на всех правах смогу называть эту девочку супругой.
А пока стоит четко придерживаться плана. Все пройдет гладко, если следовать ранее обговоренному. Гости начнут стекаться завтра во время сумерек, до этого у нас будет возможность обсудить все, если что-то изменится.
А сейчас я чувствовал шевеления. Дворец, как большой муравейник, кипел и фонтанировал деятельностью в подготовке столь большого праздника. Все верно, Геррион не привел бы в качестве своей пары на такое мероприятие обычную девушку, которой просто увлекся. Представляя ее пред главами королевств, он неофициально (в лучшем случае), но обозначит ее статус, как привилегированный. Если у знати есть мозги, они догадаются что к чему.
От одной мысли, что в чужих глазах она станет принадлежать ему, коробит. Мириться с кучкой людей проще, чем со всем светом.
Ая будет послушна. Знаю, что она полностью доверяет мне, я не могу подвести ее, тем более, сейчас, когда ее согласие переворачивает мне душу. Согласна. Согласна быть моей, не глядя на наличие своей истинной пары, не глядя на трудности, что ждут нас впереди.
Эта мысль заставляет меня глупо улыбаться. Благо, маска скрывает мой придурковато-счастливый вид.
Ящеры все еще шепчутся, а я прислушиваюсь и улавливаю — половинка моей души уже не спит. Эльфийский слух позволяет уловить то, что драконьему еще непостижимо. Тихий голос, нежное звучание. Это просто ведомая ей песня, или в ее словах есть смысл?
Оглянулся через плечо, чтобы отметить, что луна достаточно поднялась в небе, чтобы освещать пустынный коридор, а, значит, и ее комнату. Мельком глянул на стражников — они ее не слышат, тем паче, пусть она поет только для меня, даже не зная об этом.
Чувствуя, как в груди расцветает горячее чувство, подогревающее кровь, прикрыл глаза. Еще немного, нежность моя, и мы будем вместе. Свободные ото всех препятствий, счастливые в своем единстве. Я украду тебя у всего мира, если потребуется, но никто больше нам не помешает любить друг друга.
Уберечь ее от опасности, даже если она представляет ее себе сама — моя первостепенная задача. Окружить ее заботой, защитой, чтобы когда-нибудь ей перестало быть необходимым прятаться за щитами, которые она возвела каким-то чудом.
Кстати, как она это сделала, мне еще предстоит выяснить. У нас не осталось время раскачиваться и искать отшлифованные способы бежать незаметно.
Угроза со стороны или ее только внешне безобидные шалости — все устраню. Однако признаюсь и не стану скрывать довольство: ее собственные проступки мне только на руку. Как же приятно приводить в действие обещание, данное не так давно. Шутливые угрозы придушить ее в случае неповиновения вылились в ее покорность. Руки закинула, так посмотрела, что не просто придушить захотелось (и без причины тоже), но и… отлюбить.
Ведомый желанием увидеть ее, без предупреждения толкнул дверь ее покоев, привлекая внимание обоих стражников, но не заботясь об этом. Моя нежность сидела на пуфе напротив трельяжа с зеркалом, медленно расчесывая свои длинные темные волосы, кончики которых покоились у нее на бедрах.