Я хотела еще задать вопрос, однако внезапно раздался гонг, заставивший всю огромную толпу народа на многоярусных скамьях замолчать. Внизу на арене, сползаясь со всех сторон через открытые потайные двери, выстроились рядов пять сильных, крепких, разнокалиберных воинов, одним своим видом повергающих меня в полную заинтересованность. И, похоже, не только меня.
Некоторых только по внешнему виду можно было отнести к той или иной расе. Высоченные, выше двух метров роста, широкоплечие — я бы отнесла их к каким-нибудь оборотням в медведей, если бы они здесь существовали.
Некоторые были откровенно повышенной мохнатости. Коренастые, длинноволосые и с секирами на плечах. Честно говоря, смотрелось очень непривычно. Глядя на длиннющую бороду с вплетенными в нее косами, железками и прочим, озадачилась, а она не мешает? Рядом, словно для контраста, располагались парочка светлых эльфов, утонченных, наверняка юрких и ловких, их лица были безупречно чистыми и светящимися.
Вот и пример. Я привыкла к Фалю, которому даже бриться никогда не было нужно, потому что на теле эльфов волосяной покров представлен, разве что, шикарной шевелюрой, потому как эти бородачи ухаживают за своим богатством, не имею представления. Если им нужно бороду подравнять, они это своей секирой, что ли, делают?
Со своего места поднялся Геррион, все взоры обратились к нему:
— Рад приветствовать всех присутствующих на ежегодных состязаниях, посвященных силе духа и тела, отваге и неподдельным эмоциям! Каждый год…
Дракон смотрелся неприлично хорошо. Статный, могучий, и говорить, гляньте, ему ничего не мешает, обманщик. Аура наследного принца чувствовалась даже с моего места, а между нами метров пять, не меньше.
Однако довольно скоро я перестала его слушать. Отвлекло меня явное, почти физически ощутимое чувство, будто за мной кто-то наблюдает. Я даже обернулась пару раз, пошарив по трибуне глазами в поисках того, кто мог бы на меня смотреть. Странно.
Так никого и не обнаружив, некомфортно поежившись, переключила свое внимание на арену. Не думаю, что стоит беспокоиться, хотя после Ам-Реса я веду себя осмотрительнее, чтобы опять во что-нибудь подобное, как тогда, не вляпаться. Вспомнив о златокудром лорде, обрадовалась, что рядом есть Саверий, а где-то поблизости троица во главе с Саидом.
Геррион уже закончил свою речь, воины начали разбредаться по местам на арене, а мое ощущение паранойи никуда не делось.
Пару месяцев как на свободе, а, кажется, потерял целую жизнь. Учиться жить по-новому, найти себя нового, найти новый смысл жизни — на всем стоит приоритет. Глубокий вздох и растяжка затекших мышц помогают на пару мгновений уловить приятное ощущение расслабленности. Идеально, хорошо.
Сколько был в плену? Времени не счесть. Однажды повелся на женскую красоту и хитрость, расплатился за это слишком дорого. Судя по тому, что у него не осталось ничего из «прошлой жизни», проще начать с нового листа.
Потирать шею в месте, где раньше находился ошейник, стало привычкой. Мерзкой, напоминающей об унижении, но раз за разом дающей стимул ощетиниться, никогда больше ни в какие ловушки не попадать.
Он же дракон! Благородный, уважаемый во всем мире зверь, мудрый и, мать его, доверчивый. Это его личный позор, с которым он никогда не смирится, никогда не примет, но запомнит. И если бы эта дрянь еще была жива…
Мстить больше некому. Нужно найти цель иную. А где может быть полезен закаленный боевой дракон? А почему бы и не во дворце? Если получится пройти на отборе, или иным каким способом, будет отлично. Место теплое, всегда сыт будешь, а смерти он не боится. Служить короне достойно. Служить империи и ее жителям — тоже. Может, хотя бы там он забудет о том, что не захочет рассказывать никому.
Пара месяцев, а как свежи воспоминания. Пара месяцев, а вспышки в памяти рисуют картину с незнакомыми людьми. Если бы не абсолютно белое полотно памяти за все время плена, то наверняка бы уже достал всех, кто к тому причастен. Теперь только и остается уповать на события последнего дня, когда кто-то посторонний вмешался и открутил этой твари голову.
Всего пару раз сознание прояснялось, он лихорадочно старался запоминать все, что происходит вокруг. Были те, кого он запомнил. Посчитал их причиной конца Эльги. И, в общем-то, был прав?
Запомнил, почему-то, девушку. Хрупкую, маленькую, зачарованную даже тогда, когда он, Ша-Энг, смог стряхнуть наваждение от ведьмовского контроля. Беззащитную. Помимо него еще боги весть сколько Цветов собрала Эльга, а запомнил почему-то именно ее.