— Саверий, а вы знаете, что такое «мо арэ»?
— Где вы слышали это, госпожа? — жрец внимательно заглянул в мое лицо, отчего я чуть не смутилась.
— Ну, так, когда путешествовала, — быстро сообразила я, что бы это не значило. Повидать пришлось действительно много. — Стало интересно. Только не говорите мне, что я сейчас повторила брань, — улыбнулась, в сердцах надеясь, что выгляжу искренней.
— Нет, госпожа, — вполне серьезно откликнулся жрец, задумавшись, посмотрев в окно, будто припоминая. — Это переводится, как «я люблю тебя». Вы стали свидетелем трогательной сцены.
Не знаю, как я дотерпела, чтобы досидеть со жрецом положенное время занятий. Не знаю, как сознанием не улетела далеко за пределы дворца.
«Я люблю тебя».
Он сказал это впервые еще у подступа к городу, где мы жили почти месяц. Так давно! Не сейчас, не в день нашей разлуки, боже! Он все для себя решил еще тогда… Я не просто привлекала его, не просто была симпатична. Получается, клятва служения, что была принесена мне… Едва сдерживаюсь, чтобы не задохнуться. Какая же я глупая.
И слезы, что комом снова подкатывают к горлу, свет не должен увидеть.
Мой Фаль никогда не торопил меня. Скорее всего, не признавался мне прямо, что не давить на меня, на решения, которые принимаю. Говорил мне это, потому что не мог молчать, но и влиять на меня не хотел. Добивался честно, как и обещал.
Уткнувшись лицом в пушистую юбку на подогнутых коленях, накрыла голову руками. Сердце будто вживую разрезали. Я люблю тебя. Я тоже люблю тебя, Фаль. Прости, что я у тебя такая идиотка, прости, любимый… Но сейчас уже поздно признавать это. Мы никогда больше не увидимся. И, если я не смогу сбежать, то мое место строго предопределено — рядом с мужчиной, которого не вижу своим мужем.
Дверь распахнулась после короткого стука. Я не поднимал головы, зная, что единственный в своем роде, кто мог так поступить — это Саверий.
— Мне есть, что сказать вам, Ваше Высочество, — оповестил жрец, на что я кивнул головой, не поднимая ее от лицезрения важных бумаг, которые подписывал.
— Это срочно?
— Вы сказали, что все, что касается вашей нареченной, срочно, — кивая сам себе, подвел итог служитель. — Мне продолжать?
— Что? Чего еще хочет эта маленькая бестия? — устало отшвырнул перо, потерев лицо рукой, мысленно надеясь, что она не была в чернилах.
Ночь прошла неспокойно, после гуляний нашлись несколько групп особо буйных горожан, дела которых пришлось решать уже ближе к рассвету.
— Чего еще? — эхом повторил Саверий, удивленно взирая на меня.
Я вздохнул. Выпустить бы дракона, приручить бы ее по ускоренной программе, пусть бы потом сама решала, что с сумасшедшей зверюгой делать. А сумасшедшим он стал не так давно, ибо я своего внутреннего зверя всегда считал рассудительным и очень спокойным. Все просто — наша эрлина всеми конечностями упирается и противится нашей связи.
— Я подписал распоряжение о переводе земляного дракона Ша-Энга в личную стражу Аи, — откинулся на спинку кресла, наблюдая, как лицо жреца вытягивается.
— Зачем? — только и выдавил он, всем выражением лица недоумевая о смысле моего поступка.
Я его тоже не понимаю. Эта женщина такими темпами скоро начнет вить веревки. Из наследного принца! Не бывать этому. Однако побаловать свою невестушку, безусловно, хочется. Как еще заслужить ее благосклонность?
— Хотел бы я знать, — прикрыл глаза от безысходности, чувствуя приближающуюся головную боль. — Понимаю, что это риск, но в то же время не могу отказать себе в исполнении ее прихоти. Хочется знать, что не совершаю тем самым ошибку.
Саверий молча изучал ковровое покрытие моего кабинета и, подняв взгляд, не сразу надеялся встретиться с моими глазами. Я не ждал совета от жреца, но очень хотел верить, что кто-то поступил бы на моем месте также.
Успокаивает лишь то, что Ша-Энг публично дал Ае традиционное обещание верности драконов-воинов — вещь абсолютно добровольную. Даже личного стражника нельзя к этому принудить. В нем нет никакой магии, только сила слова, которую ценит и уважает каждый дракон.
— Значит, с сегодняшнего дня он ее тень?
Медленно кивнул, не сводя невидящего взора со своего человека. Подарок ли судьбы, что он попал в мои руки младенцем? Выдающийся маг на службе у меня пользовался моим абсолютным доверием, и я рад, что наши взаимоотношения такие, какие они сейчас, благодаря, можно сказать, дружбе.