– Какое?
– Думаю, это гордость. Ты гордишься собой за то, что сделал это трудное дело. Все остальные тоже гордятся тобой, и это очень приятно. – Я поднимаю взгляд на миссис Бейли, которая смотрит на нас сверху вниз, ее выражение лица – что-то среднее между нежностью и тревогой. Может быть, это гордость. Я продолжаю, возвращаясь к Джун: – Джунбаг… ты помнишь, как я сильно боялся спускаться с горки на санках прошлой зимой?
– Да, – бормочет она.
– А когда я наконец отважился скатиться, все болели за меня. Мне было так радостно. Я чувствовал себя счастливым. И это было так весело… Потом я делал это еще раз сто.
– Я помню.
– Ну, это вроде того. Тебе просто нужно быть смелой в первый раз, а потом уже будет намного легче. И возможно, тебе это так понравится, что тебе захочется это повторить еще раз сто.
Преподавательница танцев вклинивается в разговор, улыбаясь:
– Нам пора идти, Джун. Там тебя ждут раскраски и детские кружки вместе с остальными ребятами. Как тебе такое?
Джун смотрит на меня своими большими заплаканными глазами, как будто ждет моего одобрения. Моего заверения. Она пролепетала:
– Я буду хвабвой, как ты.
У меня замирает сердце. Я воодушевленно киваю. Гордо.
– Тепевь я танцую. – Джун снова крепко обнимает меня и целует в щеку, прежде чем отстраниться.
Поднявшись на ноги, я наблюдаю, как она берет за руку свою преподавательницу и, пританцовывая, уносится прочь с высоко поднятой головой. Я машу рукой ей вслед.
– Я горжусь тобой, Джунбаг.
Джун еще раз кричит через плечо:
– Буду хвабвой!
Затем она заворачивает за угол, и ее радужное платье-леденец исчезает из виду.
Крепкая рука сжимает мне плечо, я поднимаю голову и вижу мистера Бейли. Он смотрит на меня с нежностью своими карими глазами. Они напоминают мне горячее какао.
– Ты замечательный молодой человек, Брант.
Замечательный.
Опять это слово. Я не чувствую себя замечательным: все, что я чувствовал, – это грусть, потому что Джун было грустно, и я хотел это исправить. Я хотел, чтобы она была счастлива.
Я все еще перевариваю его слова, как вдруг боковым зрением ловлю вспышку лазурного и изумрудного. Я поворачиваю голову влево, в это же мгновение Тео резким движением оказывается позади меня, прячась от двух «павлинов», машущих нам из другого конца зала.
Это Моника Портер и Венди Нипперсинк. Они накрашены, наряжены в свои костюмы для выступления – выглядят симпатично.
Симпатично?
Я только что назвал Венди Нипперсинк симпатичной. Жуть.
Позади меня бормочет Тео:
– Они ушли?
– Нет.
– Убираемся отсюда, Брант. Это унизительно.
– Почему? – Я неловко машу в ответ своим одноклассницам, затем засовываю руки в карманы.
– Потому что на мне этот отвратительный, связанный бабушкой жилет, конечно же, – говорит Тео.
– Ну и что? Все не так уж плохо.
– Он весь в маленьких овечках, играющих на губных гармошках.
Я пожимаю плечами:
– Думаю, было бы круче, если бы они играли на барабанах.
– Привет, Брант. Привет, Тео.
Девочки подходят прямиком к нам, и я толкаю Тео локтем, пока он не становится рядом со мной, взъерошив волосы и пытаясь прикрыть свой жилет руками. Я балансирую на носочках и киваю им.
– Привет. Вы, девчонки, танцуете сегодня?
Конечно, они сегодня танцуют. Иначе зачем бы им одеваться в костюмы павлинов?
Я вспыхиваю от смущения, но не так сильно, как Тео. Его бледная кожа покрывается красными пятнами, будто у него сыпь.
– Ага, мы танцуем, – отвечает Моника. Ее глаза загораются, когда она смотрит на Тео. – Мне нравится твой жилет.
Мне кажется, Тео сейчас упадет в обморок. Он стоит с выпученными глазами, слова застревают в горле.
– Эм, я… ага, он не мой. Это Бранта.
Я уставился на него.
– Он любит овец. И губные гармошки. А я просто надел его по ошибке, думая, что это другой жилет. Жилет, который намного, намного круче. – Он прокашливается в кулак. – Потому что я крутой.
Я просто смотрю на него в недоумении. Мы все.
– О, ладно, ну это… прикольно. – Моника заставляет себя улыбнуться.
К счастью, вмешивается миссис Бейли. Она здоровается с девочками и говорит, что нам пора занимать места в зале. Я благодарен ей за это. И я очень зол на Тео за его вранье.
– Пока, Брант, – говорит Венди, пока мистер и миссис Бейли собирают свои вещи, а Тео бросается вперед, как цыпленок. – Я помашу тебе рукой со сцены.
Я пребываю в шоке, когда она приподнимается на цыпочки и осторожно целует меня в щеку. У меня вспыхивает лицо, и я бормочу:
– Х-хорошо. Увидимся там.
Венди хлопает своими длинными ресницами в моем направлении. Ее красновато-каштановые волосы высоко собраны, ни одна прядь не выбивается. Должно быть, это все тот же волшебный лак для волос. Затем она берет Монику за руку, и они уносятся к остальным членам своей группы, оставив меня в полном недоумении. Через мгновение я решаюсь догнать Бейли – и во время бега едва не спотыкаюсь.