М. Т.: Каков ваш идеальный план для решения бесконечного палестино-израильского конфликта?
Г. А.: Есть только одно решение, а именно: единое государство с равными гражданскими правами для всех его жителей, приезжих и коренных палестинцев. Я не верю в мирный процесс, то есть в поиски мира между Израилем и палестинцами. Он не удовлетворит чаяний палестинцев, не даст палестинцам права на возвращение в дома и на земли, откуда они были изгнаны в 1948 году. Но проблема еще глубже. Понятие «мир» совершенно чуждо еврейской психологии. Шарон недавно заявил, что Израиль хочет мира («шалом»), но «мира на своих условиях». Для Шарона мир — это прагматическое решение, это скорее предмет торговли, нежели принятие концепции равноправия и сострадания другому народу. Высказывание Шарона только подчеркнуло главное культурное различие между иудеями и христианами, которое можно свести к одной главной фразе: «Христиане — это евреи, которые любят своего ближнего». Среди христианских ценностей на первом месте стоит сострадание и любовь к ближнему, поэтому-то евреи никогда в массе и не могли вписаться в христианскую культурную среду. Еврейство — это прославление отрицания. Евреи (особенно ашкеназы) всегда отгораживались от остального мира стенами гетто. Неудивительно, что они практикуют такую же тактику заградительных сооружений и сегодня в Израиле. Такой изоляционистский подход никогда не приведет к настоящему миру.
Даже внутри пролетарских политических кругов евреи всегда создавали отдельные ячейки (вроде Бунда в России или других левых, исключительно еврейских организаций). Поэтому мирное решение конфликта недостижимо. Для того чтобы добиться примирения между двумя народами, сначала надо победить еврейское самосознание, и победить его надо самим евреям. Надо помочь израильтянам провести Де-сионизацию страны, а затем не забыть провести и собственную де-сионизацию... Я имею в виду блэровскую Великобританию и Америку. Я бы сказал, что де-сионизация Палестины — ключевой момент в процессе всеобщего освобождения.
М. Т.: Политика изоляции, которую вы мне сейчас описали, напоминает о стене, которую возводят сейчас в Израиле, но официальное оправдание ее строительству — защита израильских граждан от терроризма.
Г. А.: Называть терроризмом освободительную борьбу палестинского народа — симптом сионистского господства в западном дискурсе. Это касается в равной степени как Израиля, так и Америки. Иракцы имеют право бороться с иностранной оккупацией точно так же, как палестинцы имеют полное право воевать за освобождение своих земель.
М. Т.: Вот вы упомянули освободительную борьбу, а что вы скажете насчет этического аспекта решения ООН о создании государства Израиль в 1948 году на землях, издревле заселенных палестинцами? И о дальнейшем изгнании 750 тысяч палестинцев?
Г. А.: Создание государства Израиль и последующее изгнание палестинцев с их исконных земель порождает массу вопросов. Как могли евреи совершить такое преступление против человечности всего через три года после окончания Второй мировой войны? Сложный вопрос, на который еще никто не смог внятно ответить. Есть два возможных варианта.
1) Евреи не знают сочувствия. Для них чужая боль совершенно не имеет значения. Это может быть результатом еврейской идеи избранности и собственного превосходства над другими народами. Это объясняет также, почему за минувшие 60 лет ни один сионист не выразил сожаления, не покаялся в том первородном грехе, о котором вы упомянули.
2) Евреи в 1948 году вовсе не были травмированными Холокостом жертвами, какими пытались себя представить впоследствии. Для них Холокост вовсе не был заметным событием.
Как можно узнать из работ Сегева и Финкельштейна, евреям понадобилось много лет для создания и шлифовки коллективного восприятия Холокоста, не говоря уже об осознании травмы, которую он нанес их коллективному сознанию. В 1948 году средний сабра (уроженец Израиля) презирал, а не сочувствовал галутным евреям. Победа над палестинцами помогла сабрам избавиться от унижения, проецируемого образом слабого и беспомощного галутного еврея, неспособного себя защитить. Этот психологический эффект фундаментален для понимания израильской политики. Убийство арабов сплотило евреев вокруг их лидеров. Быть израильтянином значит участвовать в смертоносном отрицании Другого. Для израильтянина, и в некотором смысле вообще для пост-талмудического еврея «быть» значит «ненавидеть». Как только израильтяне прекратят бросать бомбы и ненавидеть весь остальной мир, они перестанут быть израильтянами и станут «ивритоязычными палестинцами». Я вас обнадежу, это случится само собой, это неизбежное Демографическое движение. У нас, у палестинофилов, есть только одна обязанность: помочь палестинцам продержаться следующие 20 лет. Необходимо остановить этническое истребление, идущее сейчас полным ходом, принести надежду на палестинские улицы, разоблачить планы сионистов. Надо оказывать давление на их общество и политическую верхушку.
Не так-то просто быть евреем и поддерживать палестинцев. Можно попасть в сионистскую ловушку и оказаться «прекраснодушным евреем». Евреи всегда оказываются в выигрыше: если ты за права палестинского народа, то ты доказываешь, что евреи — «великие гуманисты»; если ты против палестинцев, то отнюдь не потому, что ты — гад, а потому что евреи — «несчастные жертвы двухтысячелетних преследований и хотят жить в мире на собственной исторической родине». Как видите, стоит только согласиться действовать под еврейским флагом, и сионизм победит. Что бы вы ни делали, все подтверждает сионистский дискурс, вы становитесь тотчас же или жертвой, или ангелом. Я часто попадаю под раздачу только из-за попытки показать этот двойной переплет. Поэтому я сам совершенно отказался считать себя евреем. Я бывший еврей, мои сегодняшние доброта или злодейство не имеют ничего общего с коллективными, за них несу ответственность лично я собственной персоной.
Теперь вернемся к вашему вопросу. Единое равноправное государство для всех жителей нашей страны — не фантазия. У Шарона хватило ума, чтобы увидеть реальную демографическую ситуацию: уже сегодня евреи не являются большинством на контролируемых ими территориях. Поэтому он повернул влево и вывел поселенцев из Газы. Израильтяне знают, что дни «еврейского государства» сочтены. Смешно: в то время как правые сионисты тянутся к идее единого государства, так называемые «левые» сионисты отстаивают националистическую концепцию двух государств для двух народов.
М. Т.: Вот уж не заметил, что Шарон «полевел». Поясните, пожалуйста.
Г.А.: Начнем с того, что Шарон вырос в самой гуще социалистического сионизма, но личная история тут не при чем. В сионистском движении есть два основных политических течения: голубки (левые) и ястребы (правые). Голубки верят, что евреи имеют права построить свой национальный очаг за счет палестинцев. Исторически так сложилось, что именно голубки зачистили 85% палестинского народа в 1948 году. Как только голубки сумели создать подобающее ЬеЬепБгаит для евреев, они были готовы пойти на «компромисс» с палестинцами. Осло — это материализация философии голубиного сионизма. Перес и Рабин пошли на переговоры с палестинцами и «великодушно» предложили им унизительные условия: «Мы (израильтяне) будем и впредь жить на землях и в домах, которые вы оставили в Яффе, Хайфе, Иерусалиме, далее везде. А вы (палестинцы) останетесь в своих лагерях беженцев в пустыне или вообще уедете, куда подальше». Как видите, голуби всегда ищут компромиссное решение. Идея двух государств Для двух народов — классический вариант голубиной тактики. Она игнорирует пожелания палестинцев, я имею в виду их право на возвращение. «Голуби» не желают жить среди арабов, они предпочитают создать еврейское гетто в европейском стиле на холмах Палестины. Напомню тем, у кого короткая память: идея строительства Стены, этого символа апартеида, принадлежит Хаиму Рамону — известному «голубю» и социалисту.