Выбрать главу

«Ему что-то от меня нужно! — мелькнуло в голове Казановы. — Вот это уже лучше».

— У герцогини Шартрской была прекрасная коллекция оккультных книг… — как бы между прочим добавил граф, мечтательно глядя на пылающие угли.

Казанова тотчас все понял и теперь уже знал, почему граф Сен-Жермен так неожиданно явился к нему, и, хотя глаза старого игрока на миг сверкнули, на лице его не отразилось ничего.

А за вроде бы вскользь произнесенными графом словами скрывалось вот что. Казанова тоже знавал распутницу герцогиню, «одалживал» книги из ее дорогой библиотеки — книги, которые он «забывал» вернуть, ибо среди адептов их денежная стоимость была очень высокой. Ну и, конечно, они были давным-давно проданы бородатым немцам и растрепанным французам, занимавшимся поисками «философского камня» и «эликсира жизни» и погонями за прочими химерами, о чем граф, конечно, знал. Однако в прошлую зиму Казанова, страдая одинокими вечерами от скуки, попытался восстановить по памяти один труд, столь редкий, что, по слухам, он существовал всего в двух экземплярах, и, когда работа была завершена, показал ее своему покровителю графу Вальдштейну, как если бы то был оригинал…

— Позвольте быть с вами откровенным, — вежливо произнес граф Сен-Жермен, однако вид у него при этом был необычайно хитрый. — Насколько я понимаю, некоторые из этих книг попали к вам — самым достойным, конечно, образом, самым достойным.

— Ну и что же, если попали?

— Ничего, ничего, я это так, из праздного любопытства, — чуть слишком поспешно сказал граф.

— Ничто не бывает просто так, мой дорогой граф, — слегка съязвил Казанова. — Даже праздное любопытство.

— Что ж, кавалер, — сказал граф, увидев свою ошибку, — позвольте признаться: любопытство у меня не праздное. Мне бы хотелось посмотреть эти книги… Нельзя ли уговорить вас одолжить мне их? Человеку уважаемому и, конечно, такому же адепту?

Казанова медленно и торжественно покачал головой — с таким видом, точно на нем лежала огромная ответственность.

Граф понял свою ошибку.

— Или же, — многозначительно добавил он, — возможно, вы согласились бы расстаться с ними — за вознаграждение?..

— При условии, конечно, что вознаграждение будет соответственным… — начал Казанова.

— А также при условии, что у вас по-прежнему есть эти книги, — вставил граф, сверля его острым взглядом.

Казанова медленно, по-стариковски медленно, поднялся с кресла, всем своим видом выражая серьезность и значительность, хотя внутри у него сидел дьяволенок и хихикал, так что Казанова с трудом подавлял подступавшие к горлу смешки. В торжественном молчании, с загадочным выражением лица он открыл в своем столе из розового дерева потайной ящик и извлек шкатулку слоновой кости, на которой были вырезаны пентаграмма и знаки Зодиака. С величайшей осторожностью он достал из нее небольшой, замызганный и потрепанный манускрипт. Поцеловав его в знак явного уважения, а на самом деле с тем же чувством, с каким игрок целует фишку, Казанова осторожно положил манускрипт графу на руки.

— Орелланус! — Нет слов, чтобы описать тот тон, каким Сен-Жермен произнес имя этого забытого писателя — тут был и благоговейный трепет, и невольно прорвавшиеся интонации опытного шарлатана, и алчность, а также жгучее любопытство библиофила… — Орелланус Петреус! Пропавшая книга египетских тайн! Ключ к разгадке пирамид и иероглифов! Каким же образом вам удалось завладеть этим сокровищем?

Казанова улыбнулся. На его счастье, свет от камина был слишком неверным, и граф не мог ни прочесть выражение лица Казановы, ни рассмотреть манускрипт, который тот держал в руках. При ясном же свете и то и другое тотчас вызвало бы у графа подозрение. Ну а Казанову раздирало с полдесятка сомнений. Искренно ли удивление графа? Возможно ведь, что Вальдштейн лишь упомянул о существовании очень редкой оккультной книги, но не назвал, какой именно. И насколько сильно желание Сен-Жермена ее иметь? Какую сумму он готов и может за нее выложить? Только ни в коем случае нельзя давать ему разглядывать манускрипт. А Сен-Жермен, пригнувшись к жаркому пламени, уже жадно всматривался в придуманные Казановой иероглифы…

Казанова быстро нагнулся, и, прежде чем Сен-Жермен успел сообразить, что происходит, манускрипт был уже в руках Казановы, а затем снова лежал в резной шкатулке из слоновой кости.

— Зачем вы это сделали? — в досаде воскликнул граф.