Выбрать главу

Аффи пронзительно завопил, прибежали слуги. Сын рыбака счел за лучшее удалиться, а Берти увели в дом.

Подобное не могло пройти незамеченным. Королева пожелала знать, что случилось у Берти с лицом, и пришлось сказать ей правду.

Последовало совещание с принцем, который тут же вызвал Берти к себе.

— Ты дрался? — строго спросил он.

— Дд… да, папа, — заикаясь, сказал Берти.

— А из-за чего, позволь узнать?

— Он… он… этот мальчишка…

— Какой мальчишка? Будь добр, постарайся говорить связно.

Когда папа говорил «будь добр», это означало, что дела твои плохи, но Берти чувствовал уверенность в том, что на сей раз он прав. Этот злой мальчишка взял и напал на него, а он к нему даже не притронулся. Берти потрогал шишку и сказал:

— Аффи и я строили замок, а он взялся невесть откуда, уставился на замок и стоит, даже не спросил разрешения посмотреть. Я разбросал по песку всю его рыбу. — Ему захотелось похвастаться. Берти хихикнул, вспомнив, как прыгали рыбки. — Такие большущие рыбины, папа… Один большой кит чуть не проглотил Аффи, поэтому я взял большую палку…

— Отправляйся в свою комнату, Берти, и жди, пока я за тобой не пришлю, — сказал отец.

Берти пошел к себе, но он ни капельки не боялся. Мальчишку за то, что он подрался с принцем Уэльским, конечно, накажут. А история про кита так ему понравилась, что он принялся сочинять дальше. Кит проглотил Аффи, а это уже было похоже на то, что произошло с Ионой. Аффи звал его изнутри, и Берти влез в кита и спас брата.

Но вот за ним послал отец, и, когда он вошел в кабинет, принц сказал:

— Сейчас мы послушаем рассказ обо всем самого мальчика. Я пригласил его сюда.

Берти напыжился: вот он встанет сейчас рядом с отцом и этому мальчишке не поздоровится.

Сын рыбака вошел в комнату, где королева и принц принимали посетителей. С ним был мужчина, явно его отец. У обоих был очень неуверенный, смущенный вид, как будто они гадали, что же теперь будет. «Так им и надо», — подумал Берти.

Принц положил руку на плечо Берти, крепко сжал его и подтолкнул вперед.

— Мы вас ждали, — сказал он. — Мой сын хочет извиниться перед вашим. Он очень сожалеет, что вел себя так грубо. Итак, Берти, позволь мне услышать, что ты раскаиваешься в своем поступке и обещаешь так больше себя не вести.

Берти остолбенел. Папа понял все не так. Это перед ним должны извиниться.

— Я жду, — сказал принц.

Нет, он не шутил. И как же могло случиться, что Берти снова оказался виноватым? Понять этого он не мог, но ему не оставалось ничего другого, кроме как повиноваться: он вел себя плохо и подобное никогда больше не повторится.

— А сейчас, — сказал папа рыбакам, — вас проведут на кухню и возместят понесенные вами убытки.

Рыбаки, сбитые с толку так же, как и Берти, поклонились и вышли. Принц, снова сжав плечо сына, посмотрел на него долгим скорбным взглядом, но в его глазах Берти заметил блеск, тот металлический блеск, который всегда предвещал порку.

Так и есть.

— Отправляйся в свою комнату и приготовься к битью, которым я займусь лично. Лжи я не потерплю. Сначала ты позоришь нас, затевая драку, а потом еще и сочиняешь чудовищную ложь. — Он приложил руку ко лбу. — Мне ничего не остается, кроме как выбить из тебя всю эту дурь.

Берти, дрожа от страха, поплелся к себе в комнату.

И Альберту, и Виктории очень нравилось в Осборне, но, к сожалению, нельзя было оставаться там вечно. В связи с предстоящим открытием сессии парламента пришлось возвращаться в Лондон, и расставание вышло грустным.

— Ничего, — сказала королева, — мы скоро вернемся. К тому времени по папиным чертежам к дому уже будут сделаны пристройки. Как нам повезло, что у нас такой умный папа!

Вики сказала, что папа уже показывал ей чертежи новой лестницы.

Быть того не может, подумала королева, даже мне не показал! Право, порой ей начинало казаться, что Альберт больше думает о дочери, чем о жене.

Альберт, безусловно, души не чаял в старшей дочери. Наверно, потому, думала королева, что Берти так их разочаровывал.

На берегу они сели в королевскую яхту. Один из членов экипажа подхватил Вики на руки и понес ее на борт, но Вики тут же возмутилась: что она, младенец? Да еще на глазах у Берти!

— Ну вот, моя маленькая леди, — сказал матрос, опуская ее на палубу.