Приказ исполнили оперативно. Если бы и с остальным было также легко. Но нет.
Я пробил жилье родителей. Обе квартиры. Дачу. Адреса подружек. Бывших приятелей. Ноль. Полный тупик. Ни единой зацепки. Отследить транспорт тяжелее, займет больше времени.
Мои люди пробивали все. Автобусы, поезда, самолеты. Даже частные тачки. Камеры на заправках. Отели, посуточные квартиры.
А я дурел. На дела забил. На бизнес. Знал, поиски только начались, нужно терпение. Но у меня башню рвало от одного лишь осознания, как моя Лика далеко.
Вот и сейчас уносит. Смотрю на обломки собственного стола, на осколки зеркал, на документы, которые смял. И наплевать. На все наплевать. Я загибаюсь от дикой безумной жажды. По ней. По моей девочке.
Блядь. Она нужна мне. Здесь. Сейчас. Как вода, как воздух.
День без нее. Два. Три. Гребаная вечность. И перед глазами кадры ее ухода по коридору. Как издевка. Долбаная насмешка. Моя девочка не идет. Плывет. Она реальность точно нож рассекает. Красивая. Тонкая. Нежная. Моя, моя, моя.
Я не верю, что отпустил. Сам. Не верю.
Верну. Ох как я ее верну. Мало ей не покажется. Сучка. Все внутри разворотила и удрала. Знает, что может вертеть мной как угодно. Пользуется.
– Лика, – сквозь зубы выдаю. – Я до тебя доберусь. Скоро. И тогда ты никуда и никогда не уйдешь. Даже не дернешься в сторону.
Позади раздаются шаги. Оборачиваюсь и вижу одного из своих помощников. Бледный весь, мнется.
– Новости есть? – спрашиваю.
– Про вашу девушку – пока ничего нового.
– Тогда какого хрена приперся?
– Тут такое дело, босс. Вы приказали сообщить, если вас племянник опять направится в бойцовский клуб.
– Я другое сказал.
– Да, но…
– Повтори, – говорю и надвигаюсь на этого дебила.
– Вы сказали, не пускать его, – заявляет поспешно и отшатывается. – Никаких боев для вашего племянника. Ни в одном из подпольных клубов.
– И что же здесь, блять, непонятного?
– Босс, – начинает и закашливается. – Ну он… ваш племянник… он же как вы. Не терпит отказы. Как ему запретить?
Только с Максом проблем не хватало. А с другой стороны в башке так жутко клокочет, что может хоть это меня сейчас отвлечет, перезагрузит мозг.
Пока же вокруг только обломки. Пользы мало. Слишком легко срываюсь. Девчонка пропала, и я потерял опору. Надо сопли подобрать.
Я отправляюсь за пацаном, вылавливаю его прямо при входе.
– Какого хуя ты опять сюда пригнал? – рявкаю я. – Забыл, как тебя в прошлый раз ножом покромсали? Добавки хочешь?
Мрачнеет. Напрягается весь. Но назад и не думает свалить. Наоборот, шагает дальше. Пацан явно кладет болт на мои запреты, хотя под моим взглядом он сбавляет обороты.
– А я давно договор заключил, – заявляет Макс. – Выйду на ринг при любом раскладе. И вообще, та стычка с ножами не здесь была. Еще и после боя.
– Похер, – отрезаю. – Пиздуй отсюда.
– Сам разберусь, – быкует. – Нечего мне указывать.
– Против моего слова попрешь?
– Мне нужен этот бой, – чеканит. – Если придется, то да, пойду против тебя. Да хоть против самого дьявола. Никто меня не тормознет.
– Вижу.
Тут мои кулаки сжимаются. Рефлекс. Так и тянет зарядить мелкому гаденышу, всадить пару ударов прямо в эту обнаглевшую рожу. Подрихтовать. Напомнить, кто главный и кого здесь слушаться надо.
– Охренел ты в край, – рычу. – Пора обломать.
– А ты чего орешь? – рявкает.
Тоже боевую стойку занимает. К обороне готов. Совсем страх потерял. Ничего, я его быстро верну обратно в реальность. Вымахал под два метра и возомнил себя круче всех. А на деле – сопляк еще. Ему нужно многому научиться.
– Я суть пояснил четко, – цежу. – Никаких гребаных боев.
– Я сам решаю, – отмахивается. – Взрослый уже.
Задолбал гад. Надвигаюсь вперед так резко, что Макс все же сдает назад.
– В чем проблема? – оскаливается пацан. – Почему ты на ровном месте вдруг разошелся?
Прав он. Перегибаю. Меня и правда несет. Круто так. Никак остановиться не выходит.
– Деньги нужны? – спрашиваю его.
Макс молчит. Но я и без его слов распознаю ответ. Понимаю, тут дело не в том, чтобы выплеснуть ярость и размяться.
– Выходит, подработки мало, – продолжаю. – Тебе серьезная сумма требуется. Много и сразу. Ждать доход от легального бизнеса некогда.
Пацан явно напрягается. Совсем слабо, но я подмечаю. Круто держится. Ни один мускул не дрогнул. В глазах тоже ни черта не вспыхнуло.