– Помнишь время, когда мы с тобой болтали долгие часы напролет? Ты всегда помогала мне, поддерживала меня. Всегда! Какую бы глупость я ни вытворила, ты всегда оправдывала меня, ободряла, защищала. Я скучаю по тем дням, когда мы доверялись друг другу. А ты?
– Конечно. – Оливия улыбнулась и приподняла согнутым пальцем маленький подбородок сестры. – Только сегодня утром я думала, как здорово было бы снова иметь рядом кого-то, с кем можно было бы поговорить, доверить свои секреты.
– Ты так же одинока, как и я, Оли? Она кивнула.
– И пошла бы на все – на все, что угодно, – лишь бы покончить с этим ужасным одиночеством, если б могла?
– В пределах разумного. Эмили... что случилось. Что ты сделала?
В этот момент вошла Салли с подносом, уставленным чайными приборами и тарелкой с гренками. С одной стороны примостилась маленькая баночка лимонного желе. Сев в свое кресло, Эмили бросила раздраженный взгляд на баночку и сдвинула брови.
– Я просила мармелад, а ты принесла мне желе, недотепа. Я не буду его есть. Унеси обратно.
Салли вытаращила глаза.
– И корочки с гренок не обрезаны.
Отпустив служанку кивком головы, Оливия протянула руку к гренке.
– Желе тебе понравится, а корочку я тебе обрежу. Не стоит вымещать свою злость на слугах.
– Фи! Ты обращаешься с ними, как с ровней. Это так неприлично, Оливия.
Выхватив гренку из руки сестры, Эмили намазала желе на хлеб. Затем насыпала щедрую порцию сахара в чай и плеснула туда молока, после чего залпом выпила все это, обжигая рот. Закрыв глаза, девушка расслабилась и откинулась на кресле, прижав платочек к губам.
– Не сердись, – сказала она наконец. – Последние дни я просто не в состоянии сдерживать свои эмоции. Я извинюсь перед тобой, если хочешь.
– Никогда не слышала, чтобы ты перед кем-то извинялась, – ответила Оливия, размешивая сахар в своей чашке.
Сделав глубокий вдох, Эмили прикрыла глаза, давая Оливии возможность сделать глоток чая и обрезать гренку треугольником. Когда она подняла глаза, то обнаружила, что сестра разглядывает ее с каким-то странным выражением.
– Как Майлз? – поинтересовалась Эмили.
– Думаю, хорошо.
– Думаешь? Разве ты не знаешь?
– Почему ты спрашиваешь? У меня создалось впечатление, что ты была бы рада, если бы он внезапно упал замертво.
– Я слышала, как слуги сплетничали в Девонсуике. Болтают, что он почти не бывает дома и что вы почти не разговариваете и никогда не спите вместе. Поэтому ты так несчастна?
Оливия слабо улыбнулась.
– Мне явно надо быть осмотрительнее в выборе слуг. Боюсь, они слишком много сплетничают.
– Это правда?
– Ты была бы довольна, если да?
Откусив кусочек гренки, Эмили пожала плечами.
– Меня это не удивляет. Я говорила, что он сделает тебя несчастной.
– А тебя удивит, если я скажу, что Майлз не виноват в этом?
– Тогда кто же? -Я.
– Почему?
– По всем тем причинам, на которые ты указывала, когда я выходила замуж.
Эмили отложила гренку.
– Значит, вы, на самом деле, женаты только на бумаге. – Она сухо рассмеялась. – Бог мой, Оли, я никогда не встречала женщины такой поразительной стойкости, особенно в свете твоих чувств к ублюдку.
Оливия поморщилась при этих словах, но решила не бранить сестру. Какой в этом прок?
– У меня нет выбора, Эмили. Я согласилась выйти за Уорвика, потому что он утверждал, что наши отношения будут строго деловыми. Я была настолько наивна, что поверила, что так и будет.
– Значит, он желает тебя?
Оливия взялась за чашку, отказываясь встретиться с вопросительным взглядом сестры.
– Я не удивлена, – мягче проговорила Эмили.
– Почему? Потому что он похотливый варвар?
– Потому что ты очень привлекательная женщина. Пораженная Оливия откинулась в кресле. Эмили рассмеялась почти печально.
– Да не удивляйся ты так. Я же не сказала, что ты сногсшибательная красавица, как я... – Она закатила глаза, передразнивая себя. – Но ты довольно симпатичная. Этому спесивому идиоту еще и повезло.
– Что ж... – Оливия отставила чашку. – Это не имеет значения. Я отвергла его дважды. Вряд ли он простит и забудет это.
– Соблазни его.
– Не могу. Во всяком случае не при сложившихся обстоятельствах. Сделать так, значит поставить под угрозу все, Эмили. Я не стану рисковать, когда дело касается тех, кого я люблю.
– Из любых обстоятельств есть выход, Оли. Я знаю кое-кого, вполне надежного и очень приличного. Он может помочь тебе с твоей проблемой, и твой муженек никогда не узнает правды.
Оливия поднялась. Эмили тоже вскочила, поймав сестру за руку.
– Ты предлагаешь мне завести интрижку? – возмутилась она. – Что за игру ты ведешь, Эми?
– Видишь ли, есть причины...
– Я так и подумала.
– Я также признаю, что была плохой сестрой. Я действительно не представляла, насколько зависела от твоей силы и поддержки, пока ты не ушла. Теперь нет никого, Оли, и впервые я осознала, как одинока ты, видимо, была все эти годы. Я никогда не поддерживала тебя, я сожалею об этом. Сможешь ли ты простить меня еще один раз?
– Эмили... – Оливия взяла руку сестры в свою. – Я так хочу верить во все, что ты говоришь, но не могу не задаваться вопросом, откуда эта внезапная перемена в тебе.
Щеки Эмили сделались пепельно-серыми.
– О Господи! – ахнула Оливия и, подхватив сестру, усадила ее обратно в кресло. Выхватив платок из рук Эмили, она прижала его ко лбу девушки.
Глаза Эмили помутнели, но все же она сделала попытку улыбнуться бесцветными губами.
– Милая Оливия. Я знала, что ты не покинешь меня. Несмотря на все мои грехи, ты любишь меня.