После разговора с девушкой, Ян облегченно вздохнул и почувствовал, как напряженное ожидание, в котором он пребывал последнее время, уходит. С переездом решили не затягивать и назначили его на ближайший выходной. Пользуясь случаем, Ян договорился с Мией, что Яна в день переезда погостит у своих дедушки и бабушки.
Время до субботы пролетело быстро, Мия все эти несколько дней паковала вещи и была просто поражена тем, что в ее, казалось бы, крошечной квартирке, накопилось столько всего и наверное понадобится сделать несколько рейсов, чтобы все вывезти. Самым первым утром в субботу приехал Андрей Романович, он забрал девочку и Мия, вздохнув свободнее, принялась заново собирать те сумки, с которыми играла неугомонная Яна. Ближе к десяти часам подошла Маргарита. Она была страшная соня и добудиться ее по выходным раньше обеда, было очень сложно. Правда и толку от нее было мало, она сидела на кухне и пила чай, пытаясь проснуться. К двенадцати подъехал Ян, конечно же Миша, на которого Маргарита бросила нечитаемый взгляд и еще один знакомый парень из автосервиса, Павел. Втроем они быстро перенесли вещи в большой грузовик, Мия зря опасалась, все вошло и даже место осталось. Миша за рулем грузовика и Паша с ним рядом, уехали вперед, а Ян, Мия и Рита должны были ехать за ними следом на машине Яна. Поднявшись в квартиру в последний раз, чтобы посмотреть не забыла ли чего и закрыть ее, Мия с некоторой грустью оглядела опустевшую комнату. Переезд радовал, но было немного печально оставлять такую родную и милую сердцу квартиру, где Мия столько пережила, в основном конечно, это были светлые и счастливые воспоминания. Девушка подошла к окну и посмотрела вниз, невольно вспоминая морозный январский день и молодого парня, ждущего ее у подъезда. Она замерла на миг. Как бы хотелось вернуть те дни, те счастливые мгновения, вновь увидеть Рому и его улыбку. Вдруг взгляд ее натолкнулся на черный внедорожник Яна, и на Риту, прохаживающуюся у машины и наваждение ушло, оставив после себя солнечный весенний день, переезд и прочие заботы. Девушка печально улыбнулась и подхватив последнюю оставшуюся сумку, вышла из квартиры и закрыла дверь. Она вернется сюда в ближайшее время наводить порядок, потом подыщет квартирантов и в квартире появятся другие люди, у которых будет другая жизнь и другая история.
К новой квартире Миша на грузовике и Ян с девушками подъехали почти одновременно. Рита и Мия сразу пошли в квартиру, а ребята, после небольшого перекура, принялись таскать вещи. Работа спорилась быстро. За час они все сделали, расставили мебель, которой было совсем не много. Сумки и коробки занесли в маленькую комнату, их девушки решили разобрать после того, как все уйдут. Пока мужчины занимались переноской вещей Рита с Мией разогревали обед, приготовленный еще накануне вечером. Суп, пюре с котлетами, пирожки с картошкой и мясом – ребята не скромничали, через двадцать минут стол опустел. Вскоре мужчины, немного передохнув после сытного обеда, разошлись и девушки остались вдвоем. Рита плюхнулась на диван, обняла подушку и облегченно вздохнула. Мия, глядя на подругу, улыбнулась. Сегодня они с Мишей были непривычно молчаливы, но настроение у подруги, было хорошее. Убрав со стола, она присоединилась к Рите на диване и они некоторое время просто молча сидели, думая каждый о своем. Девушка обвела взглядом квартиру, она казалась ей просто огромной, по сравнению с двадцатью квадратами ее малосемейки. Зал, объединенный с кухней, спальня, небольшая прихожая и раздельный сан узел. Она была очень уютной и нравилась девушке все больше и больше. Из окна открывался вид на зеленый тихий двор, там же была небольшая детская площадка. Все это казалось просто нереальным и девушка чувствовала себя ребенком, получившим вожделенный подарок. Судя по задумчивому взгляду Риты, осматривающей помещение, ее мысли были схожими. Отдыхали девушки не долго, все-таки в спальне их ждала огромная куча коробок, Мия поднялась с дивана первой, тяжело вздыхая Рита пошла за ней следом.
Продолжение от 23 сентября
В квартире Азаровых в это время было тихо. Яна мирно посапывала на диване среди подушек, укрытая старым детским одеялом, которое Анна Андреевна достала со дна своего шкафа. Это было одно из немногих детских вещей, оставшихся от Ромы, что-то она раздала, что-то просто выбросила, но часть вещей оставила на память. Сама женщина молча сидела в кресле с книгой на коленях, но она не читала, а просто сидела задумчиво глядя на Ромину девочку. Ей было тяжело, наверное тяжелее, чем остальным, потому что сын был для нее дороже всех, ее гордость и отрада. И она ненавидела ту, по чьей вине ее мальчика не стало. Все это время, прошедшее со дня смерти сына, да даже еще раньше, с того дня, как она поссорилась с ним, она ненавидела эту безродную девчонку. Потому что только это помогало ей жить то первое страшное время, только ее убежденность в том, что это не она сама отдалила от себя сына. Иначе, осознание того, что в этом была и ее вина, просто убило бы ее. Да, она понимала, что это жестоко по отношению к жене сына, но Анна Андреевна относилась к той категории людей, которые заботились в первую очередь о собственных интересах и интересах своих близких. Понятия справедливости, милосердия, честности по отношению к другим людям были для нее на последнем месте. Кто знает, как сложилась бы жизнь, прими она сразу невесту сына, но думать об этом она не могла, было гораздо легче сложить всю вину на кого-то другого. И так было до тех пор, пока она не увидела этого ребенка и не посмотрела в такие до боли знакомы и родные глаза. И тут она в первые допустила до себя мысль, что тоже виновата, может даже больше, чем другие. Ромы нет с ними уже два года, но осталась эта малышка, так похожая на ее мальчика и Анна Андреевна поняла, что готова сделать все, даже признать свою вину и пойти на сближение с Мией, лишь бы чаще видеть внучку, иметь возможность принимать участие в ее воспитании. От принятого решения, от признания собственных ошибок ей вдруг стало легче, тиски из боли, ненависти и сожаления, что сжимали ее сердце все это время, разжались. Одинокая слезинка скатилась по ее щеке, заставив вздрогнуть, ведь это была первая за все эти два года. Она резко встала с кресла, чуть не выронив при этом книгу и поспешно промокнула салфеткой глаза. Не плакала тогда, не будет и сейчас, ведь есть цель и смысл в ее, казалось бы потерянной жизни. Малышка все еще спала, когда домой вернулись сначала Андрей Романович, а следом за ним и Ян. Анна Андреевна отправила их на кухню и сама, еще раз взглянув не спящую Яночку, присоединилась к ним, пора узнать, как живет ее внучка.
Через пару недель после переезда, перед открытием магазина-салона, к Мие приехала Тамара, водиться с Яной. Тут девушка в полной мере смогла оценить свое новое жилье. Тома разместилась в зале, Мия с дочкой в спальне, всем хватало места на кухне и не приходилось, как раньше, завтракать и обедать по очереди. Это было так замечательно, что Мия и по прошествии двух недель после переезда, пребывала в состоянии лёгкой эйфории и радости. А как приятно было пить по утрам кофе на маленьком уютном балконе.
Утром, в день открытия, Мия с особой тщательность готовилась к новому дню. Специально для этого случая она купила себе костюм цвета шоколада, узкую юбку до колена и короткий приталенный пиджак. К костюму прилагалась блузка нежного кремового цвета и темно-коричневые лодочки на среднем каблуке. Долго провозилась с волосами, за прошедшие два года ее обычной прической был либо «хвост», либо узел на затылке, но сейчас ей хотелось чего-то более женственного и романтичного. В итоге она оставила их распущенными, легко подхватив пряди по бокам и закрепив их маленькой заколкой в виде цветка на затылке. До студии она шла пешком, идти было минут двадцать, с удовольствием вдыхая утренний, еще свежий воздух и с восторгом глядя на уже шумный, несмотря на довольно раннее утро, город. Несколько раз она с удивлением поймала на себе заинтересованные мужские взгляды и даже немного растерялась в начале, первой мыслью было все ли в порядке с одеждой, макияжем. Достав зеркало и украдкой посмотревшись с него, убедилась, все хорошо. Легкая полуулыбка тронула ее губы, она так привыкла видеть в себе утомленную заботами одинокую мать маленького ребенка, а не молодую красивую девушку, какой и являлась на самом деле. Ни роды, ни кормление грудью, не испортили ее фигуры, она оставалась все такой же стройной, как и раньше, зато материнство смягчило ее юношескую угловатость, придав округлости нужным местам.