— НЕТ!!! — мой голос разносится над поляной. — Аран, пожалуйста!
На какую-то долю секунды я перехватываю взгляд древнего воина. Слёзы льются из моих глаз водопадами. Я смотрю на своего призрака и мысленно умоляю его остановиться.
Призрачный и реальный клинок скрещиваются раз за разом. Искры, высекаемые мечом Арана из меча Аэрта, разлетаются вокруг них завораживающим фейерверком.
— Аран, нет! — я кричу, перекрикивая звон металла. — Я прошу тебя! Я ПРОШУ ТЕБЯ!!!
И призрак останавливается. Замирает, глядя прямо мне в глаза. Клинок Аэрта, не встретив сопротивления, проходит прямо сквозь грудь повелителя древних воинов. Я не сразу понимаю, откуда у призрака может взяться кровь. Но первая капля вдруг вытекает из-под острого лезвия. За ней бежит вторая, а когда Аэрт вытаскивает клинок, красная, пахнущая железом жидкость, беспрепятственно покидает тело древнего воина.
46
Я бросаюсь к нему, отталкивая Аэрта, который, похоже, тоже шокирован тем, что ему удалось ранить призрака. Словно со стороны я вижу, как я подбегаю к Арану, как обнимаю его так крепко, как только могу, закрывая собой зияющую дыру в его груди.
— Как не вовремя. Правда, принцесска? — я чувствую, как намокает моя одежда, становится липкой от его крови. — Я хотел провести с тобой хотя бы час, всего лишь час.
— Всё будет хорошо, Аран, ты поправишься, — говорю я какую-то ерунду.
Сейчас он жив, и своей собственной кожей я чувствую, как эта самая жизнь вытекает из него по капле. Боги, как же несправедливо! Я первый раз чувствую его таким, первый раз ощущаю его тело, могу разглядеть каждую чёрную ресницу, каждую мелкую морщинку на его лице, и он умирает. Умирает прямо на моих руках. И я ничем не могу ему помочь. Ничего не могу сделать.
— Посмотри на меня, — просит он. — Я тебе покажу.
Я отрываю голову от его груди и заглядываю в тёмно-серые глаза, такие живые и такие глубокие, и — проваливаюсь.
Я вижу всё глазами Арана. Прячусь в каком-то подсобном помещении императорского дворца. Моё тело дрожит, я рассматриваю свои огромные мужские руки. Я чувствую страх и непонимание и сижу так уже около часа. Я боюсь. Очень боюсь того, что снова превращусь в бестелесное нечто, что умру, что… Страх сковал меня по рукам и ногам. Никогда не думал, что могу настолько бояться.
А потом я слышу шорох позади себя. Оборачиваюсь, но там всего лишь стена. Этот звук мне знаком. Я, точнее, Аран, уже слышал его. Когда-то давно, когда умер впервые. Так шуршали складки её платья. Я знаю, что будет дальше. Я не смогу её увидеть, ведь в последнюю секунду своей (его) жизни я её не видела. И мне горько от этого. А потом острая боль в спине и сердце всё прекращает.
Новая картинка.
Я стою над колыбелью, в которой барахтается маленькая девочка. Она такая милая, с чёрными волосами и голубыми глазами. Я чувствую, как моё мёртвое сердце на секунду замирает, а потом бросается в галоп. Она та, которую я ждала (которую ждал Аран). Я знаю это. Я чувствую её кровь, кровь своего народа. Малышка увлечённо рассматривает свои пальчики, не замечая меня. Молодая женщина проходит прямо сквозь меня, и я с удивлением узнаю свою мать.
— Моя Мариис, моя крошка, — приговаривает мама, склонившись над девочкой.
— Моя принцесска, — говорю я голосом Арана.
Картинка сменяется.
Я смотрю, как мама зашивает моё кольцо в маленький мешочек. Подросшая девочка лежит в кроватке. Я перебираю прядки её тёмных волос, отчего девочка успокаивается и даже слегка улыбается в полудрёме.
— Защити её, — вдруг говорит мама.
Она смотрит по сторонам, она меня явно не видит.
— Если всё, что говорил мой дедушка, правда, — она замолкает, подбирая слова. — Если ты действительно есть, ты не дай её в обиду.
— Я защищу её, — я знаю, что сдержу своё обещание.
Вновь смена картинки.
Её впервые хотят убить. Маленькая девочка играет в оранжерее. На ней забавное платьице с облакоподобными рюшами. Уже длинные волосы перехвачены белой лентой. К ней подбирается элегантного вида мужчина, но я знаю, что в рукаве его спрятан стилет. Взмах моего меча и девочка даже не успевает что-либо увидеть. Она всё также спокойно играет, напевая себе под нос колыбельную, которую я ей пела перед сном (которую Аран пел мне?.. Ох, боги!). Её впервые хотели убить, но я рядом.