Призрак защищает её долго, но её недостаточно. Он не может вернуться. Защиты только одной женщины так мало для его возвращения.
Ей нужно продолжить род, чтобы когда-нибудь Аран снова смог жить. Она не хочет этого. Хочет хранить верность. Но бывшая королева так сильно его любит, так хочет вновь его обнять, что готова положить на алтарь своей любви всё: свою гордость, свою честь, своего ребёнка.
В её сыне нет зова крови. Как и в его сыне. И после в его дочери.
Проходят столетия мрачных и одиноких скитаний. Иногда ему кажется, что он сошёл с ума. Что на самом деле он не существует. А потом в родильных муках извивается жена императора. И Аран возвращается к жизни. Всего на час. Но этого хватает, чтобы понять, что девочка может вернуть его. В ней кровь народа. Она и есть теперь весь его народ.
Девочка растёт, и Аран всегда рядом. Умирает за неё раз за разом, но даже это его уже не страшит. Единственное, чего он боится — это то, что он не сможет вернуться. Что не хватит и этой девчонки.
Потом девочка уезжает, и всё меньше нуждается в помощи призрака — в Крепости безопасно. Слишком спокойно.
Аран злится. Он хочет быть живым. И знает, как нужно поступить. Я чувствую, как формируется это решение. Нет, оно не простое. Да, он винит себя за это. Но всё равно пишет то письмо. Всё равно кладёт кольцо в ту коробку из тёмного дерева.
Кольцо отправляется в Крепость. План так просто осуществить. Особенно когда у всех вокруг тебя на сотни лет меньше опыта.
Первым призрак показывается Лео, когда тот заходит в комнату принцессы, и убеждает его в том, что кадет должен ему помочь. Так просто. Мальчик так рад любой возможности помочь девчонке. Помочь мне.
Лео под руководством Арана покупает какой-то порошок и подсыпает его в стакан девочки в «Весёлой иве», на вечеринке в честь начала учебного года.
Видения почти прерываются, потому что внутренности скручивает диким спазмом.
Не хочу ничего знать. Не надо! Пожалуйста! Я НЕ ХОЧУ НИЧЕГО ЗНАТЬ! Но Аран продолжает показывать.
Хаган Ирэ не должен был появиться, принцессу должен был спасти призрак.
Он убивал меня ядом, чтобы спасти!
…Всматриваюсь. Вновь Лео говорит с какими-то людьми. Скорее, интуитивно я понимаю, что это те самые наёмники, которые поджидали меня в комнате. Я замечаю у него на пальце моё кольцо.
Дрожь сотрясает всё моё тело. Я больше не могу смотреть! Я не могу!
Аран убивает наёмников. С этой лжи начинается наше совместное сосуществование. Перед глазами всплывают образы знакомые и не очень, вся моя жизнь за последние три месяца глазами призрака.
Я вижу, как Аранзамечает Тиборда, который идёт за нами, когда мы направляемся в древний кабинет под столовой. Он должен был сразу меня защитить, только вот я выбросила кольцо, и он едва не опоздал. Поэтому вёл себя так странно после того. Он чувствовал свою вину за произошедшее.
Я уже почти задыхаюсь. Молю прекратить. Но не знаю, говорю ли это вслух или ору внутри себя.
В каких-то моментах он меня направляет. Так же, как и сейчас свои воспоминания, он вкладывал в мою голову свои мысли. Например, как с тем поцелуем.
Боги! Хоть что-то есть во мне моё?
Я вижу минуту, когда после всех ужасов мне вдруг очень хочется остаться одной. Я снимаю кольцо, и Аран удовлетворённо смотрит, как я ухожу.
Он хотел, чтобы я оставила треклятое украшение. Хотел бросить меня!
Лео, которого я уже считаю мёртвым, забирает кольцо.
Во дворце много дел. Нужно подготовить всё к тому моменту, когда девочка станет королевой огненных котов.
Как удачно…
Зрение возвращается ко мне не сразу. Я смыкаю веки. Не могу его видеть, я никого не могу сейчас видеть. Лишь хватаю ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.
— Не прощай меня, принцесска, — вновь повторяет Аран.
Я ничего не отвечаю ему. Но не разжимаю руки, не могу перестать обнимать его. Вся моя жизнь, старательно выстроенная самим призраком в последние месяцы, теряет всякий смысл. Всё, что я помню, люблю и ценю — ложь. Всё, что я знаю, никогда не было правдой. Никто и никогда не был со мной честен. Никто и никогда.
— Мари! — голос Аэрта молотом врезается в ушные перепонки.
Сильные руки хватают меня под руки и отрывают от древнего воина. Где-то кричит Хаган Ирэ, беря командование на себя. Кто-то охает. Вдалеке визжит какая-то женщина.
Я распахиваю глаза — Аран поднимается. Слишком властный, слишком монументальный, слишком… чужой?
Аэрт забрасывает меня к себе за спину, в одно мгновение превращается в огромного хищного зверя и угрожающе рычит. Древний воин выпрямляется, спокойно проводит ладонью по своей груди. Сквозь дыру в коричневой кожаной куртке видно, что раны больше нет. Он снова живее всех живых. Он снова смотрит в мои глаза, и я улавливаю в них долю удивления.