Уже спускаясь по винтовой лестнице, я слышу внизу звуки, напоминающие шум сражения. Идти туда хочется ещё меньше, и я непроизвольно замираю на полпути, тщательно прислушиваясь.
— Спускайтесь, кадет Арос! Не стесняйтесь, — позвал знакомый до икоты голос.
Хаган Ирэ здесь только второй день, а уже вызывает у меня негативные физические реакции.
— Каблук застрял, мастер Ирэ! — из вредности лгу я, блуждая взглядом по открывающимся взору крышам построек полигона в надежде обнаружить куратора.
— Вы выбрали обувь с каблуками для тренировки? — полковник показывается из-за ближайшего к лестнице здания и вскидывает руку. Бой мгновенно стихает.
Он улыбается мне почти по-дружески, обнажив ровные белые зубы. Сейчас куратор кажется мне красивым — волосы растрёпаны, карие глаза сверкают, а от улыбки из уголков глаз разбегаются морщинки-лучики, делая лицо сурового военачальника добрым и притягательным. Как же преображается человек, когда занимается тем, что ему нравится. Хаган Ирэ сейчас в своей стихии. И пусть это не реальный бой, а тренировочный, полковник явно рад возможности сражаться. За что же вас так наказали, полковник, что направили в место, где даже излюбленные пистолеты не стреляют?
Мастер Ирэ любит огнестрельное оружие. Об этом знают все, и те, кто хотел угодить воину, дарят ему что-нибудь какой-нибудь редкий пистолет или ружьё. Поговаривают, что у него самая большая коллекция в империи. Интересно, он привёз её с собой? Или оставил дома? Странно, но я совершенно не знаю, где он живёт. Есть ли вообще у него дом? Ждёт ли его там жена? Или он…
— Если вы будете так на меня смотреть, кадет Арос, я решу, что симпатичен вам не только как куратор, — его улыбка приобретает издевательский оттенок, и очарование вмиг слетает.
— И не надейтесь, мастер, — я продолжаю свой спуск. — Вы слишком стары, чтобы оказаться в сфере моих матримониальных интересов.
— А вы слишком молоды и неопытны, чтобы играть в подобные игры, — его совсем не задевают мои слова, скорее наоборот — веселят. — Я надеялся, что вы осознали это в кабинете ректора.
— Вы первый начали! — я ступаю на твёрдую почву полигона.
— Заплачьте от несправедливости жизни, кадет, или смиритесь, — Хаган Ирэ продолжает подтрунивать надо мной и не скрывает этого.
Гордо вскинув голову, я шествую мимо и чуть не врезаюсь в Лео, который неожиданно появляется из-за дерева.
— Мари, привет! — боевик раскидывает руки, приглашая меня в свои медвежьи объятия, но я ловко избегаю прикосновения.
— Охлади свой пыл, Лео, — рычу я. — Я не в настроении, как ты мог заметить, если бы не был таким…
— Ну чего ты? — басит парень.
Леонгард пожимает плечами и прячет ладони в карманы форменных штанов. Вообще-то, он хороший парень. Друг так точно не плохой. Но, ничего личного, сегодня я не расположена к праздному общению, поэтому просто отмахиваюсь от него.
Из соседних кустов показываются Рот и Инди, а из-за покосившейся двери постройки, возле которой мы стоим, выходят Тибо и Аэрт. Тиборд не поднимает взгляд в отличие от черноволосого красавца Ивеса, в глазах которого читается откровенное пренебрежение. Секунду-другую я честно пытаюсь смотреть гордо и независимо, но потом происходит невероятное — я опускаю глаза. Я делаю это, прежде чем успеваю себя остановить. Знаю, что взгляд — это всегда что-то большее, чем просто игра в гляделки. Отец говорит, что показать свой статус можно одним взглядом, и я не раз убеждалась, что это так. Но сейчас у меня не вышло сдержаться. И мои внутренности сводит колючим ощущением, что я не смогла удержать что-то гораздо большее, чем взгляд. Неконтролируемое раздражение на свою вдруг проснувшуюся стеснительность затапливает. Позор. Позор мне. И ещё неизвестно, чем мне это аукнется.
— Кадет Арос, пока вы собирались, отряд уже разогрелся, — сообщает куратор, отвлекая от невесёлых размышлений. — Вы же приступите к заданию сразу.
Иди к ядру вместе со своими ценными указаниями.