Ее улыбка была горькой:
— Действительно. Но с тех пор все изменилось. Сейчас у меня есть собственное мнение и собственный взгляд.
— У тебя всегда было собственное мнение, Джейн, — мягко прервал ее он.
— Но важным было только твое.
Он пожал плечами.
— Я выпью коньяку, — сказала она.
Он налил две рюмки коньяка и подал одну из них ей. Она не стала садиться. Их глаза находились на одном уровне: Макс был не очень высок, а Джейн надела туфли на высоких каблуках.
— За старых друзей, — прошептал он, поднося рюмку к губам.
При этом он не сводил с нее глаз.
Она выпила, но когда отняла рюмку от губ, на них осталась горьковатая улыбка:
— Мы никогда ими не будем, Макс.
— О? — Он повернулся и устроился на краешке стола. — Садись, Джейн. Мне неловко, что ты стоишь.
Она ответила ему холодным взглядом и села на ближайший стул.
— Тебе никогда не бывает неловко, Макс, — сухо отозвалась она.
— Сарказм, Джейн?
— Истина.
— А… Ты всегда склонна была считать все либо белым, либо черным, Джейн. Ты не находишь, что такое отношение ужасно обедняет жизнь.
— Я уже не такая категоричная, Макс. Я узнала на своих ошибках, что иногда вещи бывают серыми.
Он вздохнул:
— Какая жалость, что ты этого не понимала два года назад.
— Ты считаешь, что тогда я приняла бы предложение оставаться твоей любовницей, даже после того, как ты мило уведомил меня, что о женитьбе не может быть и речи?
— Почему бы и нет? Может быть, я бы, в конце концов, и передумал. Достаточно только взглянуть на тебя сейчас. Ты такая уверенная в себе, такая искушенная и светская. И встречаешься с одним из самых выгодных женихов Сиднея. Ничего похожего на маленькую мышку-студенточку, которую я когда-то знал.
Ее смех зазвучал пронзительно и жестко.
— Знал?! Что за беспомощное слово. Не слишком хорошо отражает наши тогдашние отношения. — Она встала и подошла к нему. С горечью в глазах она произнесла: — Четыре года, Макс. Четыре года моей жизни были даны исключительно тебе. Четыре года я была всамделишной женой, но не имела никаких прав. Для меня это было огромным отступлением от
принципов, Макс, но ты был невероятно красноречив. Я уступила тебе только потому, что считала, будто ты меня любишь, будто ты честно намерен на мне жениться, как только устроишь свою карьеру. Ты лгал мне, Макс. Ты лгал мне и пользовался мною. Ты брал и брал — и ничего не давал взамен!
— Неужели? Насколько я помню, ты получала от меня не так уж и мало?
Улыбка его получилась циничной.
— Как это на тебя похоже — быть гадким! Ты ни о чем, кроме секса, никогда не думал?
— И до чего тебе это нравилось! — Он поставил свою рюмку и соскользнул со стола. Потом он взял у нее рюмку и распорядился ею так же. — Джейн, — тихо прошептал он, придвигаясь к ней, — не будем ссориться. Ведь все это в прошлом. Разве мы не можем теперь быть друзьями? В конце концов, похоже, что ты опять поступилась своими принципами, правда?
Она уставилась на него, не понимая, о чем он говорит.
— Рекс Стюарт знаменит своими сексуальными аппетитами. Ты же не думаешь, что я поверю, будто ты с ним не спишь?
— Я не думаю, чтобы моя личная жизнь тебя касалась, Макс! — гневно сказала она.
Его глаза изобразили сочувствие: если бы она хуже его знала, она могла бы поверить, что все еще ему небезразлична.
— Я бы не хотел, чтобы ты второй раз сделала одну и ту же ошибку, милая.
У нее пересохло во рту.
— В чем это? — с трудом проговорила она.
— Ну, ты же не ждешь, что Рекс Стюарт женится на тебе, правда?
— Я ничего от него не жду! — отрезала она.
— Прекрасно. Мне не хотелось бы видеть, что он причинил тебе такую же боль, как когда-то я. Ты даже не можешь себе представить, как глубоко я сожалел о том, как все обернулось, Джейн. — Его пальцы легко прикоснулись к ее щеке. Улыбка его была невероятно теплой и искренней. — Теперь, когда я вижу тебя, такую прелестную, я начинаю думать, что совершил глупейшую ошибку. Мне не следовало слушаться отца.
Театрально вздохнув, он отвернулся, сутулясь. Джейн невольно была восхищена его актерскими способностями. Но у него была масса возможностей практиковаться! Естественно, ей следовало спросить, каким образом его отец — часть его семьи, с которой он, очень кстати, так никогда и не сумел ее познакомить, — повлиял на окончание их отношений. Она не поддалась бы на уловку Макса, если бы не сильнейшее любопытство.
— Так что же сделал твой отец? — спросила она, ожидая услышать изощренную ложь.
Макс снова повернулся к ней лицом, и в его бархатистых глазах, казалось, появилось виноватое выражение.