«Начну, пожалуй, со счетов от мелких фирм и разделаюсь с ними», — решила Карлин. Через десять минут она добралась до конверта со штампом «АМЕРИКЕН ЭКСПРЕСС». С некоторым трепетом она распечатала его, точно зная, что не платила им по крайней мере два месяца. И в самом деле размер суммы, которую она должна была им, заставил ее скривиться, тем более что в конце листа выделялось предупреждение: «ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ ДНЕЙ НАЧИСЛЯЮТСЯ ПРОЦЕНТЫ». Ей не хотелось проверять каждый счет, но в участке она ежедневно слышала массу историй о людях, обманутых жуликами, которые пользовались номерами украденных кредитных карточек, поэтому, мол, необходимо проверить каждую покупку. Она вытащила из конверта копии отдельных счетов и, быстро перекладывая листочки, стала проверять свою подпись, мельком глядя на название магазина и вспоминая каждую покупку. И вдруг она наткнулась на подпись, которая показалась ей непохожей на ее собственную. На квитанции значилось «Паб Уильяма», но это ей ничего не говорило, и она, немного растерявшись, отложила листок и посмотрела на цифры справа: предварительная сумма, чаевые и в конце общий итог — тридцать семь долларов ровно; семерка была с черточкой по европейскому стилю, а Карлин никогда не перечеркивала семерки. Она пристально разглядывала подпись, нацарапанную поверх линии из точек. Карлин Сквайр. Почерк не ее, однако, несомненно, хорошо знакомый.
Взглянув снова на название ресторана, Карлин поняла, что наткнулась на золотую жилу. «Паб Уильяма», видимо, официальное название бара «У Билла», и она сразу же все вспомнила: тусклое освещение, подшучивание Гарри над ее ухудшающимся зрением, приятное чувство после торжественной церемонии в «Грейси Мэншн». Вот оно то доказательство, которое необходимо, чтобы снять с нее подозрение в убийстве и чтобы разоблачить Гарри, этого ленивого подонка.
Карлин нашла номер домашнего телефона Эрни Фэллона, записала его и, положив рядом, снова вернулась к счетам; а утреннее солнце уже светило в окна гостиной, и в половине седьмого она решила, что хватит ждать.
— Доброе утро, миссис Фэллон, — вежливо поздоровалась Карлин с женой капитана. — Это Карлин Сквайр, не могу ли я поговорить с капитаном Фэллоном?
— Фэллон. — По голосу капитана она чувствовала, что он не особо рад слышать ее.
— Простите, что звоню так рано, но у меня важные новости.
— Какие? — раздраженно отозвался Фэллон.
— Вы просили меня указать, где я была в день, когда застрелили Тони Келлнера; так вот, я нашла доказательства.
— Послушай, Сквайр, какая теперь разница? Мы знаем, кто убийца; ты еще вчера вывернулась из петли, ради всего святого, зачем ты ни свет ни заря пристаешь ко мне дома?
— Речь идет не о моем оправдании, это касается Гарри Флойда, обвинившего меня в преступлении, хотя он отлично знал, что я не могла его совершить. — Она безуспешно старалась сдержать гнев. — Я говорила вам, что была с Гарри, когда убили Тони Келлнера, и как раз сейчас я нашла доказательство в моем счете от «Америкен Экспресс».
— Неоспоримое доказательство? — спросил Фэллон, теперь полный внимания.
— На сто процентов.
— Встретимся в Двадцатом участке в восемь тридцать, — немедленно отреагировал Фэллон безапелляционным тоном, — и принеси с собой этот чертов «Америкен Экспресс».
— В одиннадцать тридцать я уезжаю на похороны на север штата, — объяснила Карлин.
— Меня не волнует, даже если бы у тебя было назначено свидание с президентом. Ты должна представить мне доказательство до того, как уедешь.
Карлин быстро приняла душ и оделась, потом прошлась по квартире, чтобы проверить, не забыла ли она чего-нибудь. Уходя, она взглянула на себя в зеркало в прихожей. «Не имеет значения, как я выгляжу, — решила она, отказываясь даже немного подрумянить щеки, — Фэллон не обязательно должен считать меня красивой, он должен знать, что я честная».
Через двадцать минут она сидела напротив Эрни Фэллона, который внимательно изучал счет от «Америкен Экспресс».
— Отвратительно, — возмущенно буркнул он, вертя в руках счет. — Я помню, как вы вдвоем в первый раз появились в Мидтаун-Норт. Флойд так волновался, словно был твоим отцом. — Он разочарованно покачал головой. — Все считали, что вы будете друзьями до самого выхода в отставку. Но Гарри, должно быть, мыслил иначе.
— Не понимаю, что вы имеете в виду.