— Послушай, давай смоемся с этой вечеринки. Мне кажется, мы сможем придумать что-нибудь повеселее.
Карлин не могла с уверенностью сказать, что он имел в виду, но почувствовала, как изменился его голос. Иногда этот бесшабашный тон означал, что он начинает военные действия против нее, но сейчас, по-видимому, не тот случай. Карлин сглотнула, не зная как отвечать. Когда лунный свет блеснул на слегка волнистых черных волосах Бена, она поняла, что думает о том, как он невероятно красив. Наташа всегда говорила о брате так, будто он был самым симпатичным парнем на свете, и в первый раз Карлин призналась себе, что согласна с ней.
Бен заметил, что она колеблется, но не стал дожидаться ответа. Не говоря ни слова, он взял ее за руку и потянул прочь от клуба в направлении прогулочной дорожки вдоль реки так, что Карлин пришлось почти бежать, чтобы не отстать от него. Он остановился у большого дуба, и Карлин, едва дыша, прислонилась к его раздвоенному стволу. Она пришла в смятение, когда Бен обернулся к ней и долгим взглядом заглянул ей в глаза. Он медленно провел рукой по ее длинным волосам, потом коснулся ее лица, обводя контур щеки, а затем кончиками пальцев провел по губам.
Жест был исполнен такой нежности, что у Карлин перехватило дыхание. Быть так близко к нему, быть с этим мальчиком — с этим мужчиной, — которого она знала всю свою жизнь, даже не догадываясь… Ее мысли совершенно смешались, и тут Бен непринужденно склонился, как будто делал это тысячу раз прежде, и поцеловал ее. Сперва мягко, нежно прижавшись губами к ее рту, потом более настойчиво, но она не могла сказать, исходила эта настойчивость от Бена или откуда-то изнутри ее самой. Она почувствовала, что, помимо своей воли, отвечает, повинуясь чему-то в глубине себя, и это было совершенно ново для нее. Язык Бена легко миновал ее губы, и, затрепетав от возбуждения, Карлин приоткрыла рот, встретила его язык и узнала его вкус.
Не понимая, как его руки оказались там, Карлин почувствовала, что они ласкали ее шею, гладили спину и, скользнув под куртку, добрались до голой кожи, обнажившейся под маленькой жилеткой. Вскинув руки, она обняла его, ощутив тепло его шеи и силу мускулистых плеч. Все, что она представляла себе раньше, не шло ни в какое сравнение с тем необыкновенным чувством, с тем страстным и глубоким желанием, которое он пробудил в ней.
Когда они наконец отстранились друг от друга, она почувствовала ужасную пустоту и непроизвольно опять двинулась навстречу. Держа руку на талии девушки, Бен вопросительно заглянул ей в глаза и, прочтя в них ответ, увлек ее на траву, Когда они оказались на траве, он снова поцеловал ее, на этот раз его поцелуй проник в самую глубину. Карлин едва не стонала от удовольствия, когда его руки баюкали и гладили ее грудь сквозь ткань жилетки.
«Почему он так хорошо это делает? — пронеслось у нее в подсознании. — Ну конечно, — в истоме признала она, — Бен бесподобен во всем». Затаив дыхание, Карлин качалась на волнах наслаждения. «О Боже, — пришло ей в голову, — мне хотелось бы провести так всю оставшуюся жизнь — не шевелиться, не разговаривать, чтоб это мгновение никогда не кончилось».
В стройном теле Карлин удивительно сочетались сила и мягкость, ее грудь упиралась в него, кости бедер больно давили, но эта боль была сладостной. У Бена было чувство, что ему ее мало, он хотел попробовать ее всю целиком, его рот, оставив ее губы, медленно спустился к шее. Как завороженная, Карлин направила его руки под жилетку и почувствовала, как в ответ у нее наливается грудь. Ей было так приятно, когда он ласкал ее и его большие руки подчеркивали изящность ее форм. Карлин все сильнее прижималась к нему, чувствуя в нем напряжение через свою юбку, слыша его возбужденное дыхание.
Внезапно Бен понял, что еще несколько минут и он потеряет над собой контроль и не сможет остановиться. Так не поступают с тем, кто тебе дорог, всегда учил его отец. Боже, Бен вдруг понял, как дорога ему Карлин. Он резко сел и несколько секунд глубоко вдыхал прохладный воздух, потом улыбнулся ей, протянул руку и притянул к себе.
— Будет лучше, если мы пойдем, — сказал он нежно, быстро целуя ее в последний раз.
Ожидая автобуса в Вестерфилд, они крепко держались за руки и оживленно болтали, как бы компенсируя этим молчание по дороге в Коулвилл.