Выбрать главу

В тот год он беспрестанно молился, чтобы Господь дал ему силу устоять против всех искушений. Мысли и чувства, которые стали волновать его, не принимал Господь, он знал это. Но по ночам, когда он оставался один под одеялом, греховные видения доводили его до безумия, и он должен был трогать себя там, двигаясь в безмолвном исступлении, пока не происходило извержение. Потом он лежал в постели красный и напуганный, но не более чем через десять минут он делал это снова, едва не теряя сознание от наслаждения, которое приносили ему его собственные пальцы. В школе только при взгляде на обнаженную руку девочки или ее затылок он испуганно съеживался на своем месте, страшась, что прямо сейчас опозорится и все кончится совершенно мокрыми спереди штанами.

Он удвоил свои усилия, молился каждую ночь и весь день по выходным, стоя на коленях позади дома на холоде, упиваясь морозным зимним воздухом как наказанием и прося Иисуса простить эти омерзительные грехи и указать ему правильный путь. Временами он как бы накладывал на себя епитимью — не прикасался к пище, целую неделю не играл в мяч и чего только еще не выдумывал, но облегчения не наступало. Тони стал запираться в ванной после школы, не в силах дождаться ночи.

«Те, кто поддается сексуальным соблазнам, находятся на пути в ад», — тысячу раз говорил ему отец с тех пор, как ему исполнилось восемь лет. Да, несмотря на его слезные мольбы, Господь отказывался помочь. Единственный вывод, к которому пришел Тони, — он не нужен Богу. Ему наплевать на то, что станет с Тони, поэтому и его молитвы о маме оставались без ответа, поэтому он был рабом своей животной похоти, и не важно, что он упорно старался бороться с ней. Тони не подходил для рая. Ему там не бывать.

Ничего не зная о занятиях сына, его родители были шокированы, когда увидели, что он отвернулся от Бога, но их надоедливые нравоучения вызывали у него только неповиновение, доводя отношения в семье до критической точки. В конце концов родители сдались, признав, что не смогли спасти Тони от наказания, которое ожидает его за то, что он отвернулся от Всевышнего.

Но Тони было все больше наплевать на это, он начал составлять план. Он понимал, что, когда станет немного постарше, секс у него будет, что мужчина всегда может получить от женщины все, что ему нужно, были бы деньги. Но этого не достаточно. Тони хотел прекрасных женщин, таких, которые заставляли бы других мужчин сходить с ума от зависти; как те женщины из «Плейбоя», номера которого он тайком приносил к себе в комнату, такие «классные» в одежде и без, прижимающиеся своими сладостными телами, постоянно желающие секса и требующие еще, когда ими овладевали. Это то, что у него будет, и он готовился стать преуспевающим, всеми любимым, которому все дается без особого труда. Пусть он сейчас просто несчастный Энтони Келлнер с какой-то помойки Вестерфилда, он будет иметь все самое лучшее. На самом деле, чем больше он об этом думал, тем сильнее привлекала его хорошая жизнь в широком смысле слова. Имея деньги, он мог бы наслаждаться всем — и вещами, и людьми, — чего бы ни пожелал. Наконец-то Тони понял, к чему стремился, чего ему хотелось — всего самого наилучшего.

Тони решил, что он на правильном пути, когда в прошлом году выбрал для себя Лизу Зорк. Хрупкая блондинка, учившаяся в его классе, обладала всеми достоинствами, которые он искал. Полупрозрачная кожа, светло-голубые глаза, легкое вращение узкими бедрами при ходьбе — он внимательно присматривался к ней в течение многих недель, прежде чем решил, что она и есть то, что ему нужно. Воспитанная, тихая, но что-то наводило на мысль, что она будет неистовой в постели. Пока Тони изучал ее, ему постепенно становилось ясно, что это больше, чем просто выбор подружки; им суждено быть вместе. Вскоре она вытеснила всех других девочек из его видений. Неделями он представлял себе их двоих голыми то в постели, то на полу, то на обеденном столе, он ласкал ее, а она громко стонала от непреодолимого влечения к нему. Иногда картины были несколько грубее, когда, например, она просила связать ее. В уме он разыгрывал сцену во всех подробностях: она лежала ничком, ее руки и ноги привязаны к спинкам кровати, и она молит его взять ее. Тогда Тони не нужно было даже притрагиваться к себе, он при одной только мысли весь содрогался в мощном завершающем акте. Тони выключил душ и вытерся. Но в конце концов оказалось, что он совершил большую ошибку, она вовсе не была той, которую он искал. Как он мог быть настолько слепым? Тупая самка, и ничего больше. Как только он не ухаживая за ней: ожидал в коридоре после уроков, постоянно приглашал погулять, даже стоял напротив ее дома по уик-эндам — словом, делал все, чтобы доказать ей свою преданность, но она лишь с презрением отвергала его, не хотела встречаться с ним и заявила, что и близко его не подпустит. Тони пришел в бешенство от ее неспособности понять, что им суждено быть вместе, он накричал на нее — это правда, — но он должен был заставить ее понять, как она не права. Это не помогло. Затем отец девочки пригрозил ему ордером на задержание, если он когда-нибудь еще подойдет к Лизе.