Я притворилась, что не заметила и что меня не волнует разочарование, исказившее его черты.
— У меня есть кое-что для тебя, — Джулиан наклонился к столу и достал браслет-шарм из белого золота. Он подошёл ближе ко мне, отбросив все оговорки о личном пространстве. Свободной рукой потянулся за моей правой кистью и провёл пальцами от локтя до руки. Перевернув мою ладонь вверх, он пробежался пальцем по тыльной стороне моего запястья.
Я задрожала.
— Спасибо за то, что ты здесь, — прошептал он, надевая мне шарм-браслет без подвесок. Когда он его застегнул, его серые глаза нашли мои, и я потеряла ход мыслей.
Не в состоянии отвести взгляд, я с трудом сглотнула.
— Спасибо тебе за то, что я здесь.
«Не я одна. У него сегодня такие моменты с одиннадцатью другими женщинами», — напомнила я себе, обретая вновь почву под ногами.
Всё ещё рисуя круги на моём запястье, он нажал с небольшим усилием.
— Расскажи мне о чем-нибудь, что ты страстно любишь.
— Поэзия, — призналась я, почти не дыша.
Он поднял брови.
— Правда?
Обретя свой естественный голос, я направила мысли в другое русло.
— Да, правда. Почему это тебя удивляет?
Он посмотрел на меня игриво, будто ссылаясь к тому, что было раньше.
— Я не говорил, что меня это удивляет. Лишь хотел сказать, что позже мне придётся проверить твои знания и навыки в поэзии.
Я ухмыльнулась.
— С удовольствием посмотрю на твои попытки. — Он издал короткий сексуальный смешок из глубины груди, поэтому я продолжила. — А что насчёт тебя? Что страстно любишь ты?
Он довольно ухмыльнулся.
— Ты первая, кто спросил об этом. Я бы сказал, что это моя работа. Я обожаю свою работу.
— Могу сказать, что так и есть. Читая тексты песен, которые ты написал, я это заметила.
— Ты читала тексты? — глаза Джулиана искали мои, спрашивая. Его палец прекратил свою нежную ласку по тыльной стороне моего запястья.
Разве я не упоминала об этом раньше?
— Ну да. Я хотела узнать, что это за человек, с которым я встречусь. Поэтому читала твои тексты. И когда я обращала внимание только на слова, не слушая песни, эти слова для меня читались, как поэзия.
Его взгляд говорил мне столько всего, но я не могла ничего разобрать, потому что была ошеломлена тем, как потемнели его глаза. Джулиан опустил взгляд и взял мою другую руку в свою. Когда он снова установил со мной зрительный контакт, я поняла его взгляд.
— Я ценю то, что ты это сказала, Зои. Это много значит.
Искренность в его голосе и взгляде заставили меня улыбнуться. В обстановке реалити-шоу, где всё фальшивка, этот момент был настоящим. Казалось, что мои слова и вправду были неожиданными для него, и он глубоко оценил мой комплимент. Я хотела развить свою мысль, но услышала звон карта для гольфа, когда он ехал по дорожке.
— Знаю, тебе нужно встретиться с другими женщинами, поэтому расскажу тебе нечто особенное, что, надеюсь, будет напоминать тебе обо мне, — моя улыбка стала шире, когда я начала цитировать любимое стихотворение Пабло Неруды.
Знаю, что большинство зрителей дома решат, что у стихотворения была сексуальная подоплёка, и оно было агрессивно флиртующим. Но я надеялась, что Джулиан поймёт его, особенно после песни, которой он со мной поделился раньше.
Если он такой поэт, каким, я чувствовала, он и является — на это указывала его музыка, то он увидит больше, чем просто сексуальное влечение и желание, что на поверхности стихотворения. Даже если он не слышал его раньше, я надеялась, что он поймёт скрытый смысл. Надеюсь, увидит в стихотворении желание узнать кого-то целиком, желание и стремление найти кого-то, чтобы узнать его целиком и полностью. Стихотворение очень сильное, но оно моё любимое, и если я уеду домой, то хочу сделать это на своих условиях.
Я не сомневалась в своём решении рассказать стихотворение, пока не закончила и не смогла прочесть выражение лица Джулиана. Он разомкнул губы, но не сказал ни слова.
Ладно, всё прошло не так, как я ожидала. Но, в конце концов, если я сегодня уеду, то уеду, выглядя безупречно и цитируя Пабло Неруду. Отстойно, конечно, что у меня не было шанса узнать его, но…
Его ладони скользили по моим рукам медленно, неспешно, посылая мурашки по коже и останавливая весь ход мыслей. Когда он достиг локтя, то тем же путём вернулся вниз и накрыл мои ладони своими.
— Пабло Неруда, — начал Джулиан мягко.