— Нет! — Вывернувшись из его рук, я рванула к носилкам и, пока медики не успели что-либо предпринять, сдернула полотно. Тело было изуродовано взрывом и огнем — жуткое зрелище. Одежда Кристины, ее черты в частично сохранившемся лице, но… — Это не она! — повторила я, предпочитая верить сердцу, а не глазам.
— У вас истерика, — резюмировал доктор, взяв меня в оборот. — Сейчас сделаем укольчик…
— Не надо мне никаких уколов! — начала вырываться я.
И вырвалась, когда Иоши врубил сигнал пожарной тревоги, отвлекая от меня не в меру настойчивого парамедика.
Развернувшись, я побежала прочь от эль-кара с символикой службы скорой помощи, внутри которого сидел белый как мел Элрой. Из носа его текла кровь, и женщина в форме сотрудника скорой помощи хлопотала вокруг, что-то замеряя.
— Это не может быть Крис, не может… — бормотала я, замедляя шаг. Перед глазами все плыло от слез, а в ушах до сих пор звучали крики тех, кто тушил огонь и разбирал завал. Я шла, ни к кому не обращаясь, да никто ко мне больше и не подходил, даже брат. Все шарахались, как от прокаженной, не зная, как себя вести с человеком на стадии отрицания, ну, или в истерике, если верить доктору. — Почему… Почему мне никто не верит? — спросила, в кого-то врезавшись. Кто это? Папа, брат или очередной парамедик, жаждущий причинить мне добро? Без разницы! Мужчина обнял меня, прижав к своей груди. Слезы душили, мешая нормально видеть, но запах… его я узнала, едва вдохнув. — Господин Рэйн? — прошептала, подняв голову. — Вы тоже, да? Тоже мне не верите? — ломая в отчаянии ногти о его китель, воскликнула я.
— Верю, — неожиданно сказал он, гладя меня по волосам. Стянув перчатку, безопасник попытался вытереть мои слезы рукой, но они все текли и текли. На нас наверняка смотрели, только мне было все равно. Я просто хотела, чтобы кто-то меня услышал, не принимая при этом за чокнутую истеричку. Но правду ли он говорит или подыгрывает, чтобы я успокоилась? Ответа я не знала.
— Врете! — шмыгнула носом, часто моргая, чтобы избавиться от лишней влаги, и вгляделась в его лицо.
— Нет, — сказал генерал. — Я верю тебе, Ева.
— И я верю, — подошел к нам Эл, которому тоже удалось вырваться из цепких лап медиков. Мертвые их мало интересовали, а вот живые — очень даже. Не зря же они сюда ехали. — Вернее… — Телепат поморщился, приложив руку к виску — очевидно, боль, отправившая его в нокаут, давала о себе знать. — Знаю. Это не несчастный случай, а похищение.
— Но я видел Кристину, — сказал Ник, с надеждой и недоверием поглядывая на Элроя и Аллегро. На второго еще и с неодобрением, потому что безопасник меня так и не выпустил из кольца своих рук. А я не вырывалась — я была бесконечно благодарна ему за поддержку, которую не смогли мне оказать родные.
— Подозрения Евочки не беспочвенны? — подбежал к нам папа, раскрасневшийся от волнения.
— Вам ли не знать, профессор? — произнес иоширец, активируя групповую телепортацию. — Парня придержите, капитан, — бросил он Нику и тот подхватил под руку пошатнувшегося телепата.
Спустя несколько секунд мы впятером оказались посреди заброшенной лаборатории, где тоже, по-видимому, был пожар, пусть и не такой разрушительный. А еще там были запертые в капсулах люди… как две капли воды похожие на нас с сестрой.
— Крис? — ахнула я.
— Увы, — разбил мои надежды безопасник, обнимая еще крепче. — Сами расскажете, профессор, или мне это сделать?
Папа нервно теребил свой длинный нелепый шарф и молчал. В другой ситуации я бы улыбнулась, невольно сравнивая его с большим ребенком, но только не сейчас.
— Что все это значит? — озвучил мои мысли брат.
— Клоны, — первым все понял телепат. Точнее, первым вслух произнес то, о чем боялись думать я и, подозреваю, Ник.
После этого папа, наконец, заговорил…
Лучше бы и дальше молчал!
Кристина
— Опять хана Йорику!
Это было первым, что я сказала, очнувшись, так как перстня, блокирующего дар, на пальце не обнаружила. Зато обнаружила себя в одном белье и носках, лежащую в медицинской капсуле, похожей на хрустальный гроб.
И как это, интересно понимать? Я завалила экзамен, разбившись на мотолете?
Еще раз проверила руки, ноги, прочие части тела — все вроде бы в порядке: гнется, двигается и не болит. Тогда какого черта я здесь делаю, позвольте узнать?
Деликатно постучав костяшками пальцев по крышке, ответа не добилась. Пару раз долбанула ногой — та же фигня. Ощущение, что меня засунули сюда вовсе не для лечения, набирало обороты, а вместе с ним активировались паника и злость.