— Видишь, ты оказалась права. И не бойся — разве не этого ты хотела? Разве не для этого творила? Разве не в это верила?
К вечеру в доме, который был моим, слезы, и зеркало занавешено черным. А издалека слышно призывное ржание и лай почуявшей зверя собаки.
Обратите внимание на произведения Марии Барыковой. Такая тонкость в передаче интимных переживаний — ей-богу, большая редкость в любые времена, а особенно в наши, изысканностью не отличающиеся.
Дмитрий Вересов, писатель
Барыкова выбирает зло. В этом выборе она, конечно, первопроходцем не является. Лидерство ее в другом: в обнажении нервных окончаний «духа разрушенья» и сознательно дерзком использовании их в качестве элементов текстовой структуры (не описания, которое всегда постфактум, но письма, которое есть действие, осуществляемое «здесь и сейчас»). Эта дерзость словно бы сама собой решает проблему всегда непростых взаимоотношений автора и персонажа.
Юлия Бутарова, философ
Героиня проходит путь от тьмы к свету, отстраняясь от «стандартной» жизни, следуя движениям души. Знакомые образы встают перед глазами, привычные места предстают в новом свете. Повествование настолько изысканно, что хочется читать вслух и нараспев.
Ирина Леонова, психолог
В текстах Барыковой обретает свое новое, современное дыхание литературная линия, идущая от Бунина… В них есть особый шарм, позволяющий четко отделить эти произведения от поточного «дамского чтива», прежде всего в силу их художественной значимости и определенного рода стильности. Здесь происходит некая эротическая трансформация сюжета на фоне фаллического очарования града Петра, располагающего к мечтам, рефлексиям, полетам во сне и наяву.
Из обсуждений в Интернете