- Они-то может и невидимы, а вот их жертвы очень даже видимы. Представь, друг мой, имаго убивает человека в центральном парке и начинает его есть прям среди бела дня, а рядом сидят на лавочках и прогуливаются отдыхающие и всё видят. Они видят, как самый обыкновенный прохожий ни с того, ни с сего повалился замертво, а потом от его тела начали отрываться куски и бесследно исчезать неизвестно где, так что в итоге от человека ничегошеньки не осталось. Неважно, что при этом они не видят имаго, от этого они не станут менее напуганы и озадачены. Как бы ты стал убеждать этих свидетелей в том, что ничего особенного не произошло и им всё померещилось? Кто-то обязательно снял бы трапезу на айфон и уже через мгновение видео оказалось бы в сети.
Бретт вспомнил известный фантастический фильм.
- А у вас случайно нет такой штуки, как у "Людей в чёрном", которая стирает память?
- Я вас умоляю! - поморщился директор Окли, прихлёбывая горячий кофе. - Умейте всё-таки отличать фантазии от реальности.
Он аккуратно сложил подписанные Бреттом бумаги и убрал в сейф.
- Хочу напомнить ещё раз, что отдел работает в режиме абсолютной секретности. По причинам, которые и так очевидны, вы никому не должны рассказывать подробностей о своей нынешней работе. Ни-ко-му. Ни родственникам, ни друзьям, ни священнику на исповеди, ни даже Иисусу во время Страшного суда. Ваше прошлое в "Дельте" должно было приучить вас к правильному восприятию таких вещей, верно ведь?
- Так точно, сэр, - подтвердил Бретт. - Я очень хорошо знаю, как нужно себя вести в подобных обстоятельствах и ничего против не имею.
- Официально, - продолжал директор, - мы якобы являемся одной из структур АНБ. Это лишь прикрытие для того, чтобы копы не останавливали нас за превышение скорости или за неправильную парковку. Или чтобы не спрашивали разрешение на оружие.
Он встал и ещё раз пожал Бретту руку.
- Добро пожаловать в отдел, стажёр Гейслер. Вы служили в подразделении армейского спецназа, в названии которого стоит одна буква греческого алфавита, а теперь будете служить в секретном агенстве, в названии которого другая буква. Полагаю, вы у нас быстро освоитесь...
Так Бретт начал работать в отделе "Лямбда", стараясь не заморачиваться по поводу своих новых обязанностей, и довольно быстро освоился на новом месте и в новой роли - в роли охотника на монстров из ночных кошмаров, как любили на-зывать имаго в отделе. Рано или поздно человек привыкает ко всему, особенно человек, отдавший службе в "Дельте" десять лет жизни. Бретт без труда вписался в новый род занятий, потому что не таким уж он был и новым. В отделе "Лямбда" работать было даже легче, потому что имаго не люди, они едят людей, а значит можно не вспоминать про гуманность, этику и мораль.
Ставший его наставником Руфус Донахью подошёл к своим обязанностям весьма основательно. После того, как он вручил Бретту временный бейдж стажёра, он отвёз его на лифте на один из подземных этажей, где располагался тир.
- Сразу забудь про обычное оружие, - сказал он. - Забудь про обоймы, гильзы и отдачу при стрельбе. Никто, нигде и никогда не видел, чтобы на имаго действовали пули. Наши пушки, друг мой, - это особенные излучатели. Ничего конкретного я тебе про них не скажу, потому что я не технарь. Пушки для нас делают в Японии. Тамошние спецы как-то сразу ухватили суть ещё в конце сороковых. Иногда у меня создаётся впечатление, что японцы самой природой созданы для производства продвинутой и навороченной техники.
Мишенями оказались специальные сенсорные панели, чувствительные к излучению оружия. Только оружие нужно было сперва переключить на минимальную мощность.
Поначалу Бретт никак не мог отделаться от ощущения, что его пушка неисправна. Когда стреляешь из обычного пистолета, грохот выстрела и отдача дают понять, что выстрел произведён. Здесь же Бретт жал на спуск и ничего не про-исходило. Непонятно было, выстрелил ты или нет. Только на сенсорной панели загорался зелёный индикатор в случае попадания или же красный в случае промаха.
- Ничего, приноровишься, - ободрил его агент Донахью. - Говорю же, забудь всё, что знал о стрельбе раньше. Представь, что это некое подобие пульта от телевизора, а твоя цель - это сам телевизор, в котором нужно переключить канал. Каналов всего два: один называется "живой имаго", а другой "мёртвый имаго". Стреляя из этой пушки, ты просто переключаешь каналы. Не нужно напрягать руку, расслабь её, действуй мягко и плавно.
- Разве нельзя было сделать излучение видимым, типа лазерного луча? - недовольно проворчал Бретт.
- Претензии не ко мне, - рассмеялся Руфус Донахью. - Слышал когда-нибудь о человеке по имени Никола Тесла?
- Это тот парень, который взорвал плазменный шар над Тунгусской тайгой?
- Возможно, но речь сейчас, друг мой, не о том. Примерно с середины девятнадцатого столетия, т.е. практически сразу же, как о проблеме имаго стало известно, к работе над её решением мало-помалу подключались многие известные и выдающиеся личности. Неофициально, разумеется. А в начале двадцатого столетия одной из таких личностей стал легендарный Никола Тесла.
По тому, как Руфус Донахью говорил, было видно, что он большой поклонник Теслы.
- Тесла, друг мой, был вообще исключительной личностью, уж поверь мне! Широкая общественность пока что не знает даже о половине сделанных им открытий. Ты вот уже в курсе, как можно видеть имаго - посредством "травмы прозрения". А Тесла опытным путём установил, что это не единственный способ.
Дело в том, что наш большой и сложно устроенный мозг весьма чувствителен к воздействию электрических и магнитных полей. Воздействие поля достаточной силы влияет на нейрофизиологию и как следствие на ментальные процессы центральной нервной системы. Внешние слои мозга - кора больших полушарий - состоят из множества участков, каждый из которых отвечает за ту или иную функцию - слух, зрение, обоняние, речь, тонкую моторику и т.д. Воздействуя электрическими или магнитными полями на эти участки, можно варьировать и соответствующие функции организма.
Тесла был большим любителем проводить эксперименты с электрическими токами и полями, в т.ч. и на самом себе. И вот однажды, во время такого эксперимента он случайно добился такого же эффекта, какой бывает при "травме прозрения". Его зрительный центр "переключился" в режим, при котором можно видеть имаго. Разница лишь в том, что при "травме прозрения" этот эффект постоянен, а Тесла мог видеть имаго, лишь пока электрическое поле воздействовало на мозг. Стоило ему выключить рубильник, зрение возвращалось к прежней норме.