— Я очень ждала сегодняшнего вечера. — Она улыбнулась Дастину. — Мне жаль, что в воскресенье у нас ничего не получилось, но сегодня, надеюсь, мы сможем наверстать упущенное.
— Да… конечно…
— Господи, весь ужин мы говорим только обо мне! — спохватилась Грейс. — А что у тебя на работе?
Он аккуратно поставил чашку с чаем на стол и, не глядя на Грейс, ответил:
— Полно дел, как всегда.
Она почувствовала, что Дастин что-то недоговаривает, но решила подождать, когда он сам скажет ей о том, что его беспокоит.
— Может, поедем домой? — предложила Грейс.
— Гм, возникла одна проблема.
Внутри у Грейс все оборвалось. Он, наверное, решил отказаться от нашего соглашения и пригласил меня сюда, чтобы сказать об этом, мелькнуло у нее в голове.
— Дастин, тебя что-то не устраивает в наших отношениях?
Он покачал головой и взял ее за руку.
— Да нет, что ты. Просто сегодня мы не сможем быть вместе, после ужина я должен вернуться на работу.
— В пятницу вечером? — удивилась Грейс.
— Да. — Он пробежал глазами по ее лицу. — Наша фирма взялась за дело Джоанны Хардинг и завтра этот вопрос будет обсуждаться в присутствии клиента. Мне надо подготовиться к встрече. Есть вероятность, что меня включат в группу защитников на суде, тогда я буду там единственным, кто не является компаньоном фирмы.
Джоанна Хардинг была светской львицей. Согласно газетным публикациям, она убила своего четвертого по счету мужа и его любовницу, застав их в постели, и затем уехала в свой загородный дом. Когда полиция приехала туда сообщить ей о смерти ее мужа, Джоанна устроила целый спектакль, изображая убитую горем вдову. Десять дней спустя ей было предъявлено обвинение в двойном убийстве.
Это было не уголовное дело, а сплошной цирк. Феминистские организации утверждали, что Джоанна убила мужа, потому что он плохо обращался с ней и довел ее до этого убийства. Прокурор настаивал, что Хардинг спланировала преступление и хладнокровно осуществила его. Сама Джоанна заявляла, что невиновна и что безумно любила своего погибшего мужа, с которым, как всем было известно, она собиралась развестись.
Тем временем публика с жадностью набрасывалась на любое сообщение в прессе, где описывалась в подробностях сексуальная жизнь этой богатой вдовы. Даже в новостных выпусках Грейс ежедневно появлялась информация о том, как продвигается расследование этого дела.
Она сразу все поняла и схватила Дастина за руку.
— Для тебя очень важно попасть на ведение такого дела!
Осознав, что Грейс не только не сердится на него за испорченный вечер, но даже поздравляет его, Дастин расслабился и широко улыбнулся.
— Мне намекнули, что, если мы выиграем это дело, меня могут сделать компаньоном фирмы.
Грейс не удержалась и чмокнула его в щеку.
— Здорово! Я очень рада за тебя.
Они вышли из ресторана, и Дастин проводил ее до машины. Когда Грейс открыла дверцу, чтобы сесть за руль, он остановил ее.
— Знаешь, мне было очень неприятно говорить тебе, что сегодня у нас ничего не получится, но ты сняла камень с моей души, с пониманием отнесясь к ситуации.
Грейс обвила его шею руками, и они соединились в долгом поцелуе.
— Уф, — проговорил Дастин, оторвавшись от ее губ.
— Почему ты никогда не говорил мне о своих потрясающих способностях? — чувственным голосом проворковала Грейс.
— О моих? Я думал, что ты обладаешь этими способностями.
Она приподнялась на цыпочках и поцеловала его. Дастин тут же ответил на поцелуй, и их губы и языки снова соединились в порыве страсти. На этот раз их разъединил резкий автомобильный гудок. Подержав еще несколько мгновений в своих объятиях, Дастин неохотно отпустил Грейс.
— Ты знаешь, что ты очень опасная женщина?
— Я могу сказать то же самое о тебе, — парировала Грейс, шаловливо улыбнувшись.
— Завтра я скорее всего буду занят весь день. Как насчет воскресенья?
— Прекрасная идея! — Грейс села в машину. — Езжай на работу, Дастин. Увидимся в воскресенье после обеда.
Отъезжая от ресторана, она видела в зеркале, что он все еще стоит на том же месте и смотрит ей вслед.
В эту ночь Грейс долго не могла заснуть. Все ее сознание было пропитано мечтами о Дастине. Каждый раз, когда она проваливалась в короткий сон, ей снилось, как они занимаются любовью, и она просыпалась, испытывая острое желание и ноющую боль внизу живота.
Когда в половине четвертого утра зазвонил телефон, Грейс лежала с открытыми глазами, уставившись в темный потолок. Она схватила трубку.
— Привет, Грейс. Это мама.