Леа глубоко вздохнула и громко выдохнула:
— Нет, хуже. Vixen4 (переводится как «4 мегеры») приехали к тебе домой и им необходимо место, чтобы устроить разрушительную тусу. И то, что они сейчас делают, это разрушают твою квартиру.
Шэйн сжал меня крепче.
— Черт, я забыл, что Итан сказал им, что они смогут пожить у нас. — Он посмотрел на меня напряженно и сжимаю челюсть. — Они — сущее наказание.
Скользнув руками по моим рукам, он неохотно отпустил меня и запустил руки в свои волосы:
— Грейс, я…
Нежно кусая губу, я подалась вперед:
— Ты сделаешь все возможное, чтобы вернуться сегодня вечером?
Он схватил меня за заднюю часть шеи и потянул меня к себе. Он зубами прикусил мою нижнюю губу и нежно потянул ее:
— Господи, детка. Ты такая вкусная. Я сделаю всё возможное. Если не получится, репетиция завтра в 9, Vixen4 будут репетировать после нас. — Он отстранился от меня и поднял с пола своё пальто. — Мне придется высыпать ведро льда в штаны, — прошептал он, перед тем как выскользнуть за дверь.
Крайне разочарованная всем происходящим, я смотрела из окна, как Шейн уходил вниз по улице. Леа стояла рядом и, смеясь, произнесла:
— Это, наверное, слишком отвратительно, то, что я не хотела вас останавливать, ребят, потому что хотела увидеть Шейна в действии?
— Ох, Леа.
— Проклятье. Надо было держать свои мысли при себе, — съязвила она. — Итак, где же вы, черт побери, были, ребята?
— Он повел меня поужинать. Почему Шейн сейчас ушел?
Леа пошла на кухню и налила мне бокал вина, дрожащей походкой я последовала за ней.
— Когда в прошлый раз Vixen4 давали концерт в Нью-Йорке, их выгнали из отеля, в котором они жили, одна из площадок не разрешила им играть, и они все четверо были арестованы. Я не знаю всей истории, но Коннер говорит, что они дружат еще со средней школы, и ребята обещали приглядывать за ними, когда они будут играть здесь снова.
Я глотнула вина и сжала туго свои бедра. Как, черт возьми, я выдержу всю ночь, когда я до сих пор физически ощущаю руки Шейна на мне? Пожалуйста, Господи, путь он вернется.
Но он не сделал так, чтобы Шейн вернулся.
Я позвонила ему около 10 вечера, но его телефон прозвонил два раза и переключился на голосовую почту. Я не оставила сообщения, потому что знала как работают телефоны. Он увидел мой звонок и нажал отклонить. Мысль об этом разозлила меня, и я просто забралась с головой под одеяло и заснула.
Я проснулась в 8 утра, запутавшаяся в простынях и жадно ловила воздух. Ужасное чувство переворачивало все внутри, кошмар, который мне приснился (или это была реальность), как Габриель шептал темные слова, просачивающиеся в сердце. Гнетущая мрачность нависла надо мной, и я никак не могла отогнать страх, поглотивший меня. Я искупалась, оделась, перевесила гитару через плечо и, не посмотрев в зеркало, вышла. Волнение под ложечкой усиливалось по мере того, как я подходила к студии. Не в состоянии справиться с новым странным чувством, я решила остановиться и купить всем кофе, так у меня была минутка собраться с мыслями. Может, я была просто взволнована встречей с ним, после того, что почти случилось прошлой и позапрошлой ночью. И, после того, что, ух, как я надеялась, будет иметь продолжение сегодня.
Нет, этого не может быть. Он хотел этого, так же как и я, в этом не было сомнений. У меня было такое чувство, будто это должно было произойти, или же мое тело больше не будет работать правильно когда-либо снова.
Мои ноги по прежнему дрожали, когда я, взяв картонную упаковку с кофе, шла к дому Шейна. Улицы города были заполнены людьми, которые шли на работу, ни с одним человеком не встречаясь глазами, я просто затерялась в невидимой массе, идущей по тротуару. Все выглядело сюрреалистично, слишком ярко и причудливо унывающе.
Я открыла дверь в холл указательным пальцем, сохраняя в равновесии в одно и то же время кофе и гитару. Я тихонько прошла через пустой холл, вниз по ступенькам в подвал и через тихие коридоры в студию. Внутри было темно, будто никого еще не было. Я включила свет и комната озарилась. Часы на стене показывали 8:59.
Видимо, все до сих пор спят наверху. Почему-то эта мысль заставила бабочек порхать у меня в животе ударяться о мои внутренности, в плохом смысле этого слова. Они чувствовали, что что-то было не так.
Я вытащила стаканы с кофе из подставки и поставила их на маленький столик у стены. Потянув за ремень чехла, я перекинула его через голову, открыла, достала свою гитару и прислонила ее к дивану. Часы на стене показывали 9:03. Эти ребята никогда не опаздывали.
Я пошла обратно по коридору, поднялась по лестнице на первый этаж и постучала в квартиру Шейна. Ужасно уставший Итан открыл дверь.