Милицейская машина уехала.
Олег терпеливо выслушал и записал рассказ подруг.
После чего Настя, наконец, отмыла свою ногу. И, кое-как приведя себя в порядок, они пошли назад к остановке.
– Слушай, сколько ей было лет … этой девчонке, как думаешь? – спросила Олеся.
– Не знаю, – ответила Рыжая, подходя ближе к дороге, так как на горизонте показался автобус. – Давай поговорим обо всём потом! Потом, Леся. Вечером, завтра, через неделю – только не сейчас. Ладно?
Голос у Насти был таким измученным, что Олеся только кивнула, соглашаясь.
Всю дорогу до дома они ехали молча. Потом коротко попрощались и разошлись.
Дома у Насти никого не оказалось.
Записка на кухонном столе гласила: «Доча, я у Дениса. Надо посидеть с Алёшей. Буду только завтра. Мама».
– Ну вот! – вздохнула Рыжая. – Почему именно когда тебе кто-то нужен, всегда остаёшься одна?
На Настю навалилось страшное чувство одиночества. Словно во всём мире больше никого не осталось.
Она тут же пошла в ванную, сбросила всю одежду прямо на пол и забралась под душ. Стекавшая по лицу вода приносила успокоение, забирая тоску, разрывавшую душу в лохмотья.
Нервы, наконец, сдали, и Настя расплакалась. Тонкие струйки смывали слезы с её лица и уносили прочь.
Долго-долго стояла она вот так, став частью воды и отдавая ей пережитый ужас, а потом завалилась на диван и проспала до самого позднего вечера.
Часы
Часы
Глаза – пропасть, бездна.
Туман в волосах…
И чертит луч солнца
Узор на висках.
Ах, девочка-зомби,
Что было с тобой?
Сама ты не знаешь,
Как стала такой!
стихи автора
Проснулась Настя от телефонного звонка: подскочила резко, испуганно. В квартире было темно и тихо, не считая надрывной трели домашнего телефона.
Несколько секунд она пыталась понять утро сейчас или вечер. На миг даже показалось, что всё случившееся дурацкий кошмар, но, как только она поднялась, чтобы взять трубку, ощутила пронзительную боль в левом колене и поняла: убийство и все дальнейшие злоключения ей не привиделись.
– Рыжая, ты что, спишь? – удивилась Олеся. – Я после такого не только спать, есть не могу! Ни фига себе мы прогулялись, воздухом подышали!
– Да уж, – неохотно подтвердила Настя.
– Слушай, Сысоев звонил? – спросила Олеся.
– Кто?
– Ну, мент наш… Володя! Ты что там? Просыпайся, спящая красавица! – беспечно ворчала Олеся.
– Нет, не звонил, – ответила Настя.
– Может, ты ему позвонишь? – вкрадчиво предложила Олеся. – А я телефон скажу…
– А сама что, никак? – Настя зевнула и потёрла глаза.
– Да я три раза звонила! Меня уже по голосу там узнают, – неохотно призналась Леся. – Скажет ещё, что навязываюсь… Они пока из леса не вернулись.
– Кто скажет? – вспылила Настя. – Петрушенко, что за чушь? Он – следователь, ты – потерпевшая. То есть, почти потерпевшая – свидетель Ты звонишь по делу. Так в чём проблема?
– А тебе что, сложно? – даже по телефону Настя услышала, как обиделась подруга.
– Хорошо, я позвоню, – сдалась Рыжая.
***
Через несколько минут она уже набирала номер Владимира. Молодой приятный мужской голос попросил обождать минуту, а потом другой, более низкий голос, произнёс:
– Сысоев слушает.
– Здравствуйте! Это Настя Романова, – с некоторой запинкой произнесла девушка. – Ну, что там с Вороновым утёсом?
– Ничего, – грубо ответил Владимир.
Настя слегка растерялась.
– В каком смысле?
На том конце провода воцарилась долгая пауза, а когда Сысоев заговорил снова, Анастасии показалось, что он сдерживается, чтобы не заорать в бешенстве.
– Знаете, девушка, я сам хотел вам позвонить, но вы меня опередили. Хватило наглости звонить первой. Интересует, что мы нашли? Ничего, естественно! Я вам так скажу: за такие приколы привлекают к уголовной ответственности. Да, сажают таких вот шутников! Думаете, у нас работы мало? Нет, хватает с лихвой! Убийства, бандитские разборки, грабежи, наркота и прочие «радости жизни»… Нам есть чем заниматься, помимо того, как полдня бесцельно бродить по лесу и искать то, не знаю что, по прихоти двух идиоток, решивших приколоться над ментами!
Настя оцепенела от потока обрушившейся на неё гневной речи.
– Не понимаю… – залепетала она. – Мы не разыгрывали вас! О чём речь? Вы что… ничего не нашли?