Мир скрылся в тумане, чужом и холодном, как тоска, и только его глаза, и удивительная близость его души вдруг обрели значение.
Это было так невероятно прекрасно, но при этом чудовищно пугало, словно она прыгнула с высокой скалы в пенящуюся бездну океана. И теперь летела, и наслаждалась свободой, но уже подозревала, что ультрамариновая пучина таит в себе острые подводные рифы. И хотелось остановить это падение, этот судьбоносный миг, сбежать, пока ещё не поздно…
Побег казался самым разумным выходом из положения.
Но вместо этого с губ Насти неудержимо сорвался вопрос:
– Кто это, Наир? Никогда не видела прежде таких людей!
Лэгиарн проследил за её зачарованным взглядом.
– О, невероятно! И он здесь! – воскликнул «сын леса». И тотчас добавил наставительно: – Разумеется, таких людей ты не видела в Долине Ветров, и видеть не могла.
– Почему же? – не поняла Настя.
– Надо было слушать меня внимательно! Людей с подобным цветом волос и глаз не существует. Чёрные волосы – знак принадлежности к лэгиарнам, а точнее, к роду лэмаяр.
– Но… он скорее на человека похож, чем на таких, как ты, – запинаясь, попыталась возразить Настя. – Даже уши совершенно обычные.
– Очень верное замечание, – согласился Наир, довольный её наблюдательностью.
– Всё просто… – раздался над левым ухом знакомый насмешливый голос.
– Натанцевался? – хмыкнула Настя.
Эливерт невозмутимо кивнул и добавил, мотнув головой в сторону незнакомца, поразившего Настю своим появлением:
– Всё просто, Рыжая. Он – полукровка. Кайл, по прозвищу Северянин – так его называют при дворе короля Кенвила.
– Полукровка? – эхом повторила Настя. – Почему «Северянин»? Неужели он с Побережья?
– Так много вопросов! – ухмыльнулся Эл.
– У него невероятная судьба, – добавил Наир. – В двух словах и не расскажешь. Может, нам удастся тебя с ним познакомить, и он сам поведает тебе о своей жизни.
– Неужто вы и его тоже знаете? – удивилась Настя в очередной раз тому, что пара дикарей из Вольного леса осведомлена обо всех делах королевского двора.
– По-настоящему милорда Кайла не знает никто, – таинственно заметил Эливерт. – Всё, что болтают о нём, слухи, помноженные на сплетни и приукрашенные молвой.
От незнакомца не ускользнуло уделённое ему внимание – он посмотрел в сторону Насти и её кавалеров, приветственно кивнул друзьям Романовой, и атаман с лэгиарном поспешили ответить ему поклоном. Кайл продолжал осторожно пробираться сквозь толпу, время от времени здороваясь с кем-то и улыбаясь слегка, не разжимая тонких губ.
Настя провожала его взглядом. С восхищением рассматривая своеобразные черты лица, короткие чёрные волосы, что непослушно ершились на затылке, удивительную манеру улыбаться, сомкнув губы. А одет он был в красивую рубаху глубокого синего цвета, отчего глаза мужчины сияли морским аквамарином. На груди и воротнике изумрудами сверкала эмблема «Девятизвездье» – герб Кирлии.
– Так что там за сплетни? Расскажите, что болтают! – нетерпеливо попросила Настя.
– Так, так, так… Э, как мы оживились! – гаденько протянул Эливерт. – И куды нас понесло? С чего вдруг такая странная заинтересованность? А, Рыжая?
– А с чего это вдруг такие странные насмешки, а, Ворон? – в тон ему ответила Романова. Потом добавила торопливо, сбиваясь, словно оправдываясь: – Я всего лишь стараюсь быть в курсе событий этого мира. Мне же нужно понимать, кто есть кто. Сами говорите , личность необычная. Потому и спрашиваю.
– Да-да… Меня почти убедили твои пылкие заверения, родная моя, – хмыкнул атаман с привычной ядовитой усмешкой. – Твоя любознательность – качество весьма похвальное. Но проявляется она как-то… э... выборочно. К примеру, ты не горела таким воодушевлением, когда мы тебе рассказывали о милорде Корви.
– Ты невыносим! – вздохнуло Настя. – С тобой совершенно невозможно говорить. Наир, спаси меня от него! Объясни толком, что за персона этот Кайл! Я слышала, миледи Лиэлид сердилась, что он опоздал. Выходит, он – птица важная, и не одну меня интересует его личность.
– Дэини, – не унимался Эл, – может, я лезу не в свои дела, но одну мудрую вещь я тебе всё-таки скажу… Поверь мне, солнце моё – лучше найди себе другой объект для восхищения!
– Тебя послушать, так вокруг одни дураки и мерзавцы. Мне, разумеется, нет дела до этого Кайла, но, подскажи уж тогда, драгоценный мой, кто же тут достоин моего внимания, а? Уж не ты ли сам?