Однажды в сумерках она вскочила на свою вороную и поскакала прочь, не разбирая дороги. Без цели неслась вперёд, словно желала умчаться прочь от своей беды. Ветер смахивал горькие слезы, и цокот копыт заглушал её рыдания. Резвая кобыла перескакивала через ручьи, валуны и валежник, летела вперёд, не зная усталости.
Вдруг лошадь шарахнулась в сторону, испуганная неясной тенью, мелькнувшей в лесу, и Вэйканарифь, не удержавшись, упала.
Когда она поднялась и огляделась, вокруг был лишь лес, стремительно тонувший в наползавшей ночной мгле. Кобыла бесследно исчезла. В зловещей лесной тьме шептались неведомые голоса.
Вэйканарифь побрела, не разбирая дороги. Ужас с каждым шагом сковывал её всё сильнее.
– Светлые Небеса, помогите мне! – шептала она без конца, но сама не верила в помощь Духа-Создателя.
«Неужто это мой конец? – думала несчастная. – Здесь я останусь, не найду пути назад. Дикие звери или нечисть меня растерзают! За что мне это? За что?»
В тот миг она позабыла, что ей подвластны чудеса магии. И она легко смогла бы защитить себя и даже найти дорогу с помощью волшебства. Отчаяние и страх лишили её рассудка…
– За что?! – закричала она уже в голос, когда, споткнувшись о корень, не устояла и упала на колени.
Вэйканарифь разрыдалась горько и отчаянно. Но сквозь всхлипы с языка её сами собой слетели ядовитые слова.
– Я проклинаю вас, Светлые Небеса! Эй, Великая Мать, Дух-Создатель, слышите меня? Я проклинаю вас! Жестокие, лживые твари. Где вы сейчас, когда вы мне так нужны? Ты сказала, что я лжива, Мать Мира, а ты чем лучше? Где твоё милосердие? Ты же всех любишь и прощаешь, а я чем хуже? Помоги мне! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Она завыла горько и отчаянно, уронив голову, сжавшись на траве и утопая в слезах.
– Как можно так убиваться? – голос рядом с Вэйканарифь прозвучал так неожиданно, что она вздрогнула и, всхлипнув ещё разок, прекратила свои стенания. – Что бы ни случилось с тобой, красавица, я уверен, это не стоит и одной твоей слезы.
Лэдэини подняла заплаканное лицо и в изумлении воззрилась на того, кто заговорил с ней.
Прислонившись к дереву, рядом с ней стоял мужчина. Он был так поразительно хорош собой, что даже избалованная мужским вниманием Вэйканарифь потеряла дар речи. В вечерних сумерках он казался тенью: одетый в чёрное, темноволосый, как лэмаяр.
Лишь бледное лицо светилось на фоне этой тьмы. И глаза сверкали в полумраке, как драгоценные камни – цвет их было не разобрать, но мерещилось, что они такие же чёрные, как магический кристалл мориона, что она всегда носила на шее.
– Так о чём же ты так горько рыдала? – с улыбкой спросил незнакомец чарующим голосом, в котором было столько участия и заботы, что у бедняжки снова потекли слёзы. – Чем я могу помочь?
– Никто мне не поможет! – покачала она головой. – Я такая несчастная, я заблудилась…
– Ну… Стоит ли так горевать! – он гибко скользнул к ней, протянул руку, помогая подняться, отряхнул от листвы как ни в чём не бывало.
А она вдруг подумала: откуда взялся этот прекрасный незнакомец посреди чащи леса, ведь даже лошади поблизости не наблюдалось?
– Мне не нужна лошадь, и тебе не нужна… – тихо сказал он, словно мысли прочёл.
Его руки сжимали её ладони, и она осмелилась взглянуть в его глаза – они действительно были чёрными, словно в звёздное небо окунулась Вэйканарифь.
– Посмотри! – велел он через миг, а может быть, целая вечность уже прошла…
Но, оглянувшись вокруг, Вэйканарифь увидела, что стоит у ворот своего лесного замка, и в окне самой высокой башни тускло светится масляная лампа.
– Как же… – робко начала она, снова заглядывая в его удивительное лицо.
– Это легко. Я многое умею. И тебя научу, – он лучезарно улыбнулся ей. – Но… ведь ты не о том плакала в лесу… Чего ты хочешь, скажи? Чего ты хочешь на самом деле? Я могу исполнить твоё желание, но только одно, самое сокровенное. Единственное желание! Оно должно быть самым заветным…
– Я… – Вэйканарифь запнулась, смутилась на миг, но потом подняла лицо, и, глядя в чёрную бездну его глаз, твёрдо сказала: – Хочу, чтобы они пожалели! Чтобы все они пожалели! Пусть страдают, как я! Пусть…
– Месть… – выдохнул он. – О, как же я люблю это сладкое слово! Поверь, я знаю в этом толк! – мечтательно добавил незнакомец.
– А я? – тихо спросила девушка. – Что я должна буду сделать? Ведь за всё нужно платить. Чего ты потребуешь от меня взамен?