Эхом по чаще разлетелся топот копыт. Замерший сонный мир лесной тишины моментально был нарушен. Всё вокруг пришло в движение, ожило.
– Хэй! – закричал во всё горло один из первых всадников и замахал факелом, привлекая к себе внимание.
Сноп ярких искр сверкнул во тьме шлейфом хвостатой кометы.
На один единый миг Настя почудилось, что на дороге мелькнула светлая тень, и тут же исчезла где-то в лесу. Наездник с факелом ринулся в ту же сторону.
«Это погоня, – внезапно осенило Настю. – Похоже на облаву. Конники ловят кого-то пешего. Ну их к чёрту! Лучше я поищу дорогу домой без их помощи».
Рыжая потихоньку принялась отползать обратно в уголок, где тлели угли костра.
И тут, совсем рядом с ней, раздалось испуганное ржание лошади, а ещё через миг, в тот самый пролом в стене, откуда минутой раньше Настя вела наблюдение за всадниками, ввалился кто-то…
В призрачном лунном свете Насте показалось, что силуэт принадлежит высокому светловолосому мужчине.
От неожиданности Рыжая громко вскрикнула и тут же прикусила язык – ведь надо же было так проколоться!
Беглец замер на месте, испуганный, опешивший – Настя даже во тьме ощутила, сколь велика его растерянность. Романова уже догадалась, что именно эту «светлую тень» она видела на дороге.
Её крик выдал преследователям и незнакомца, и саму Настю.
Возле развалин замерцали факелы. Светлый силуэт метнулся как загнанный зверь, нырнул обратно в пролом стены, но, судя по долетевшим оттуда звукам, налетел прямо на всадника.
Удары. Крики.
Настя испуганно озиралась.
В её недавнее убежище сунулся один из конников, и в слепящем свете факела Настя увидела странного чернобородого мужчину, в кольчуге. Прежде чем она успела что-либо понять, рыцарь направил к ней коня, резко спрыгнул с седла.
Настя попыталась выхватить из-за пояса нож, но не успела. Одним ударом рыцарь отбросил Рыжую к стене, а затем его тяжёлая рука, в окованной железом перчатке, обрушилась на её голову. На её бедную больную голову! Разве так можно – второй раз за день!
Зазвенело так, словно Насте на макушку надели колокол и ударили по нему кузнечным молотом. В тот момент, когда рыцарь схватил её за шиворот и поволок из развалин, туман перед глазами девушки полностью застлал ночное небо, и она снова потеряла сознание.
***
Едва Рыжая пришла в себя, как в нос ударил отвратительный запах пота, грязи, перегара и ещё чего-то, столь же неприятного. Настя попыталась открыть глаза, чтобы найти источник вони, но это получилось не сразу.
На лице и в волосах чувствовалось что-то липкое. Но Настя не сразу сообразила, что это её собственная кровь. Щеку кололо нечто жёсткое, похожее на сухую траву.
Кое-как разлепив веки, Романова увидела над собой чуть посветлевшее небо. Пятна облаков уже отсвечивали алым отблеском рассвета, но было всё ещё темно.
Настя лежала в телеге, на кипе соломы. Та навязчиво липла к лицу, и Рыжая едва сдерживалась, чтобы не чихнуть.
Настя слегка повела взглядом и застонала. Любое движение отдавалось дикой болью в голове. Вокруг всё кружилось и плясало.
Телега прыгала по ухабам лесной дороги, и Насте казалось, что она лежит на дне лодки, качающейся на морских волнах.
Взгляд Рыжей упёрся в тёмный силуэт возницы, выделявшийся на фоне просветлевшего неба. Настя поспешно отвернулась, сообразив, что именно это грузное и давно немытое тело источает отвратный запах, ударивший ей в нос.
К общей слабости добавилась тошнота – качка на телеге и зловонное соседство явно не способствовали улучшению её состояния.
Неожиданно Настя ощутила чью-то ладонь на своей талии.
Рука, не стесняясь, шарила по её телу, и это уже было слишком!
Несмотря на полное отсутствие сил, Настя со стоном повернулась на бок, намереваясь продемонстрировать всё своё красноречие наглецу, посмевшему домогаться израненных, беззащитных девушек.
В ночной мгле кое-где мерцали факелы, скрипели рессоры, негромко цокали копыта лошадей – вся кавалькада всадников продолжала путь. Но об этом Настя догадывалась скорее по звукам, так как разглядеть что-либо в ночной тьме было непросто.
Однако она различила высокий светлый силуэт, шагавший рядом с телегой. Кажется, это тот самый беглец, что напугал её в развалинах.Больше рядом никого не было, и, очевидно, рука на её талии принадлежала этому светлому субъекту.
Настя уже подобрала достаточно едкие слова в адрес «домогателя», но внезапно поняла, что мысли незнакомца далеки от посягательств на её честь.
Его рука нащупала рукоять ножа на поясе Романовой, на миг замерла, а затем попыталась выдернуть кинжал из ножен.