Ему обычно нравились женщины, которые не стремились к длительным отношениям. Если по каким-то причинам все менялось, он мог быстро это распознать. Обычно, если женщина хотела познакомить его с родными, он уже был готов порвать такие отношения. У него было простое правило — любое упоминание о семье означало, что отношения зашли на один шаг дальше, чем надо. Он не хотел знакомиться с мамой, которой «он обязательно понравится», или с дедушкой, который не поверит, что его внучка «встречается с миллионером».
С Кэсси все должно было быть по-другому. Он хотел, чтобы они узнали друг друга. Его обычные правила не допускали никаких обязательств, но он сделал исключение и почти поплатился за это.
Они вышли на улицу. Ветер успокоился, и ночь была очень тихой. Их шаги эхом отражались в пустынном парке, когда они шли к старенькому «форду».
— Мы пришли, — объявила Кэсси, кивая в сторону машины. — Официальный автомобиль для бабушек. Настоящий раритет.
— Я поведу, — сказал Хантер.
Кэсси бросила ему ключи. Он поймал их и открыл дверцу. Когда они уселись, он повернул ключ и… ничего.
— Иногда ключ зажигания надо поворачивать несколько раз. Думаю, надо будет съездить в сервис.
В конце концов двигатель заработал. Как обычно, машина начала дрожать и трястись.
— Я не эксперт, — сказал Хантер, — но, по-моему, у этой машины явные проблемы с двигателем.
— Ближайший сервис находится в получасе езды отсюда, но он дорогой.
— Я заплачу за ремонт.
— Нет! — воскликнула Кэсси и добавила: — Я могу позаботиться о себе сама.
Остаток пути прошел в тишине. Кэсси чувствовала себя разбитой. Как это могло случиться? Как они могли быть так близки и так далеки одновременно?
Хантер подъехал к дому Кэсси и остановился. Настало время прощаться.
— Спасибо, — сказала она.
Хантер вытащил ключ из замка зажигания и протянул Кэсси.
— Ты уходишь? — спросила девушка.
— Это зависит от тебя.
— Я знаю, ты пытаешься поступить благородно, но я с удовольствием осталась бы с тобой на всю ночь.
Может быть, Вилла действительно была не права? Может, Кэсси не хотела мести, а просто хотела поразвлечься? Может, одиночество было ее единственным мотивом?
— Ты хотела только секса?
Он увидел, как она отпрянула. Хантер моментально раскаялся в своих словах.
— Прости, я просто хотел сказать…
— Это то, чего искал ты сам? — прервала она. — Секса?
— Нет, — сказала Хантер. Он убрал прядь волос с ее лица. — Нет, — повторил он еще более твердо.
Она отвернулась.
Теперь он понял, почему Кэсси пошла домой. Она ушла из его постели просто потому, что думала, будто он этого хочет.
— Je suis desole´, — промурлыкал он.
— Что это значит?
Внезапно Хантер понял, что разговаривает с ней по-французски. Когда он был ребенком, он переходил на французский в трудные моменты, обычно в разговорах со своей бабушкой.
— Это значит «Прости меня».
Кэсси помедлила, а потом спросила:
— Что ты мне сказал в тот день на утесе?
— Tu es la femme la plus belle que j'ai jamais vu. «Ты — самая прекрасная женщина, которую я когда-либо видел».
— Я так и думала, что это не имеет отношения к погоде, — улыбнулась Кэсси. — Спасибо.
Девушка покраснела и посмотрела в окно, пытаясь найти безобидную тему для разговора.
— А ты знал, что основателем фабрики был француз Вильям Демион?
Хантер покачал головой.
— Он иммигрировал из Франции в начале двадцатого века и направился в Шанвилль, потому что слышал, что здесь много работы по добыче руды. Но когда приехал, то увидел грузовик со станками, направляющийся на свалку, и предложил водителю десять долларов за станок.
— Подозреваю, он никогда не добывал руду.
Кэсси кивнула головой.
— Водитель грузовика оказался ткачом, Демион нанял его, и так родилась «Демион Миллс». Не хочешь прогуляться? — предложила Кэсси.
— Прогуляться? Сейчас почти полночь.
— Я хочу тебе кое-что показать. — Кэсси протянула ему руку. — Пойдем.
Он пошел с ней в холодную лунную ночь. Разбросанные ветки хрустели под ногами, когда они шли к лесу. Полная луна освещала тропинку.
— Странно, не правда ли? — беззаботно сказала она. — Всего две ночи назад мы плавали в бассейне. А теперь идем по снегу.
Они стояли на вершине холма.
— Это моя вершина мира.
Шанвилль лежал внизу как на ладони. Отсюда были видны железнодорожные вагоны и фабрика. Хантер увидел и свой отель.
— Я начала приходить сюда, когда умерли мои родители, — продолжала Кэсси. — Считала, что раз это самое высокое место в округе, то я буду ближе к небесам.