И вот такой конфуз. Да ещё и на глазах незнакомого мужчины.
- Ты кормишь грудью?
Макар снова стал серьезным. Из его глаз ушла вся ирония. И на мгновение Лане показалось, что они даже смягчились.
- Да. Извините, я… Можно вы отвернетесь, и я…
- Нет. Поправляй лифчик при мне.
Щеки не просто полыхали, они горели.
- Мне не лифчик надо поправить, а сменить прокладку. Ту, что подкладывают в лифчик. Послушайте, вы…
- Доставай и отдавай сумку мне. Тогда отвернусь. Хотя, чего я не видел…
Вторично Лане повторять не надо было. Хорошо, что сумка по-прежнему находилась у неё. Поставив её на диван и открыв, она достала небольшую коробочку. Как чувствовала, взяла запасные. Вернее, она их кинула месяца полтора назад в сумку, так и носила. Прокладка была одна. Это уже хуже.
И как же стыдно за пятно на платье.
Аааа, плевать!
Эти мужланы поставили её в экстремальную ситуацию, вот и пусть теперь любуются на пятно.
Большинство мужчин испытывали дискомфорт в отношении всего, касающегося женской физиологии интимного характера, будь то критические дни или кормление. Смущались, делали вид, что ничего не видят. Некоторые даже краснели.
Но не Макар.
Как сидел на краю стола, видимо, излюбленное их с боссом, место, так и продолжил.
Мысленно ругаясь, Лана застегнула сумочку и оставила её в сторону. Молча посмотрела на охранника. Тот покачал головой и похлопал по столу. Мол, вот сюда надо.
Лана встала и, не чувствуя под собой ног, словно робот, выполняя механические движения, подошла к мужчине и, проигнорировав его молчаливый приказ, всучила свою сумку ему прямо в руки. Не глядя на лицо, вернулась к дивану, села боком, чтобы минимизировать доступ к просмотру груди, расстегнула верхние пуговицы. Как знала, выбирая платья. Кто долго кормит грудью, уже и одежду соответствующую подбирает, не особо задумываясь над фасоном. Вынув прокладку, которая, оказывается, съехала в сторону, Лана заменила её на свежую. После нехитрых манипуляций, она застегнула пуговицы и обернулась.
И что же увидела?
Что безопасник даже не подумал отвернуться, с легкой улыбкой наблюдал за ней.
- Понравилось? – Лана не смогла удержаться от язвительного замечания.
- Да. На бис повторишь?
Лана сжала руки в кулаки. Вот же ж…
- Обойдетесь.
- Значит, ты – кормящая мама.
- Да. И если бы ваш… - она специально сделала паузу, давая понять, кем именно считает Волгарского, - Захар Владимирович удосужился меня выслушать, то я бы всё нормально объяснила. Даже доказательства бы предоставила. Так нет же, меня надо было в киднеппинге обвинять и ещё черте в чем.
- Можешь рассказать мне.
Лана покачала головой.
- Не хочу.
- А если я… попрошу?
Он тоже умел ловко расставлять паузы.
Лана снова напряглась. Да, такой «попросит», мало не покажется. И что делать?
Все её благие намерения закончились на грубости Волгарского. Более того, она заперта.
А Богданчик там… Со Светой, которая через полчаса начнет звонить.
Но Лана ошиблась. Её телефон, находящийся в сумочке, которую поставил рядом со своим бедром Макар, затрезвонил значительно раньше. Мужчина нарочито медленно перевел взгляд с сумочки на заметно напрягшуюся девушку. У той на Свету был поставлен отдельный рингтон. Услышав его, Лана сразу засуетилась.
- Мне надо ответить.
Она подалась вперед, собираясь уже встать, но натолкнулась на легкое покачивание мужчины.
- Пока никаких звонков.
- Вы издеваетесь? Послушайте, это звонит моя подруга! Вам же не составит труда проверить. В сумке мои документы. Паспорт. А подруга сидит в машине с ребенком. И, скорее всего, он проснулся и сейчас плачет.
- Плачет? – казалось, её слова вызвали недоумение у Макара.
Лана прикрыла глаза и сосчитала до десяти. Только не паниковать и не впадать в истерику, не срываться на крик. Криком она точно ничего не добьется, ухудшит и без того непростую ситуацию.
- Богданчик не приучен к бутылочке. Я редко отлучаюсь от него. Мы перешли на прикорм, но когда меня нет рядом, он может разволноваться, и тогда ему необходима моя…
Она не договорила, покраснев.
- Титька.
- Грудь! – возмутилась Лана, распахнув глаза. – Макар, кажется? Правильно? Макар, у вас есть дети?