Кончались весенние каникулы; заметив пустой взгляд мужа, устремленный мимо телевизора, она погладила по щеке:
-- Федорра, ты что?
-- Опять завтра туда идти...
Жена накрыла его длиннопалую ладонь своею:
-- Знаешь, уходи оттуда. Как-нибудь перебьемся, а там что ни есть придумаем.
Через пару дней на улице состоялся разговор об удачливом компьютерщике. Федорин разыскал дома его телефон и, не откладывая, тем же вечером позвонил...
-------------------------
Чайник остыл, тащиться к столовой не хотелось, оставшиеся войска дрыхли законные полчаса. Печек в жилищах не топили, хотя ночью бывало холодно, убрав от тесноты. Теперь можно было добрать сна. Консервную банку и скомканный боевой лист выкинул за порог - бойцы подберут, наводя порядок, крошки смахнул на пол. Остающийся на базе офицер вставал раньше ехавшего в сопровождение, поднимал личный состав и отдавал нужные распоряжения, собирал товарищу поесть. Вместо знаменитой армейской тушенки, переполнившей на воле ларьки, жрать случалось перловую дрянь с комбижиром, прежде называвшуюся "Завтрак туриста", сухие твердокаменные каши, значившиеся мясными, сельдь с рисом и что-то вовсе неясное, соевый фарш или колбасный розовый полуфабрикат. Тушенина шла хорошо разогретая, покромсанная на куски.
Перед выездом стоило заправляться поплотнее, горячим - могло статься, что на день и два. Колонна, поджидаемая для боевого охранения на сложном участке, могла пройти и в семь утра, и под вечер. Однажды торчали вообще до темна, Федорин под свою ответственность приказал сниматься, в горах связь практически не работала, а докричишься, скажут "жди". Выяснилось, что "ленточку" вообще отменили, им же просто забыли сообщить. К полной безалаберности внутри системы привыкалось с трудом. Внезапно гнали на высоту, заставив окопаться с техникой, и бросали на трое суток под дождем без продовольствия и боеприпасов. У бывалого воина всегда найдется горбушка, бэтэр тоже не ездит пустой, кипятили по нескольку раз одну и ту же заварку, пили со всякими крохами, пока не завалили приблудившуюся овцу. Затем так же неожиданно поступил приказ сняться и быть на базе к стольки-то. Все материли начальников за маневры и перестраховку, а скорее всего ту же дурость и бардак. Хай все же подняли: где жратва, почему не дают "сухарь" по норме? Где огневой запас? А вас придали оперативному соединению, у них и нужно было получить. Какое в ж... соединение, кто об этом уведомил, нас просто кинули, словно ошметок грязи! А вы командиры российской армии, товарищи офицеры, или где? Идите занимайтесь личным составом! Хорошо, что на них тогда не вылезли "чичи"...
К семи выгребся из землянки. Над хребтом лучилось румяное, точно барышня из постели, солнце, даря первое тепло. Не самое высокогорье, а ночью пар изо рта, днем же раздевайся хоть догола. Один дембель так и сделал, выехав со взводом за дровами и бревнами для построек, в плавках разлегся на БТРе, пока младшие призывы шуршали, и получил снайперскую пулю в висок. Так и привезли на броне, как для морга. Эта первая при Федорине смерть лишний раз подтвердила заповедь: не высовывайся, не лезь куда-либо без нужды, и если не ляжешь в настоящем бою, останешься целым.
Полк стоял на холме в центре сенокосной котловины, вытянутой к западу и охваченной лапами мохнатого гигантского зверя, меньшего из братьев, залегших южнее. Жить в лесу или подле было б сподручнее, но борющейся с населением армии он противопоказан - чащобы, скалы, болота от веку есть вотчины партизан. Свитер Федорин снял, чтобы после не возвращаться, ежился в тельнике под хэбэ. К столовой протопали практически без строя бойцы, младшие под командой сержанта изображали некое подобие шеренг, "деды" с контрактниками вольно плелись сзади, сунув кепи в карман. К счастью, "наемников", самой дикой и разложенной части войск, было немного. Составляли ее в основном свои же, отслужившие срок и оставшиеся по каким-то причинам, самой частой - дома ничего хорошего не ждало. В "миротворческие силы" по объявлениям всех подряд еще не гребли, а самостоятельно народ валил средне. Ветеранства за наведение конституционного порядка в родной стране не полагалось, боевые начислялись запутанно и шли не прямо в руки, срочникам не полагаясь вообще. Федорину с подчиненными везло, сначала думал - назначили специально, узнав об его происхождение. В роте было всего семь дембелей, от контрактников Бог избавил, убывший в отпуск командир держал бойцов в относительной дисциплине. С его отъездом она начала падать, но вмешиваться Федорин не стал. У него вряд ли бы получилось, а под занавес уже было б смешно гнуть пальцы. Сержанты работали, чувствуя с властью ответственность, "деды" сверх должного не наглели, подпрессовывая при надобности остальных, и все шло заведенным чередом.
Офицеры тоже стягивались к кормушке, шатру поменьше рядом с тентами для солдат. Бодро здоровались:
-- Привет, Михалыч!
-- И вас туда же, товарищ майор.
-- Что носы повесили, командиры?
-- А у тебя и черешок сник, как сюда прислали.
-- Ты проверял, как сейчас помню!
-- Дак мне Людка с санчасти баяла - хрен, мол, еще пойду к нему, сосис вялый и бздит по ночам!
Дружный хохот покрывал вздох:
-- Увянешь тут...
При желании можно было не ходить в пищеблок, взять порцайку на кухне или прямо из норы заслать бойца. Но в хорошую погоду столовка превращалась в клуб, да и начальство иногда выкидывало фортели - устраивало проверку внешнего вида и присутствия, соблюдения распорядка дня или собрание прямо после завтрака. Умеренная щетина со скрипом прощалась, хотя делались попытки струнить нерях:
-- Товарищи офицеры, поступило указание - всем регулярно бриться, чтобы не выделяться на фоне солдат! Для вашей же безопасности - снайперы щелкают, как семечки.
Майор Зенкевич, тоже из училища, имевший морду нового русского и одесский говорок, реагировал не вставая:
-- Тащ полковник, посмотрите на мою харю. И ще, кто-то спутает, я умоляю вас?..
Собрание грохнуло, и нововведение не прошло. Отросшую шерсть мерзко соскребать даже в цивильных условиях, а здесь представлялось и вовсе неосуществимым - с потом и грязью никакие лосьоны не спасли бы от язв. Исполняющий же обязанности командира полка носил чин рангом ниже, но настоящий служивый "под-" должен опускать. Будучи по натуре не вредным, на мелочи он умел закрыть глаза.