— Если мальчик совершал проступок, неважно насколько серьезный, его могли просто вывести на улицу, раздеть и избить прилюдно или облить холодной водой. Ваше Высочество, как вы считаете, это может быть подходящим наказанием для ребенка, который забыл что-то сделать или случайно запачкал собственную одежду?
— Они все разом это начали делать? — Латиша задумчиво сощурилась. — В смысле, ваше деревня настолько организована, что изменение в расписании, приемах пищи и типах наказания сразу касаются всех?
— Нет! — хором воскликнула толпа.
— Они просто рассказывают об этом друг другу, — выпалил молодой парень, — и потом все остальные начинают делать точно также! А если кто-то этого не делает, они начинают считать это чем-то постыдным. Но, скажите, разве может быть постыдным то, что твой муж или даже сын спит чуть больше, чем четыре часа?
— Именно поэтому, — спокойно заговорил Якоб, — я и назвал избиение детей модой. Как только что-то подобное начинает делать одна из них, это же делают все остальные.
Латиша молчала. Ее определенно не радовало то, что она слышала в этот момент. Сама идея наказывать ребенка избиением казалась ей безумной, что уж было говорить о публичном раздевании.
«Понятно. — Опустив взгляд, принцесса попыталась представить сцену самого конфликта. — Так как подобным наказаниям подвержены были все мужчины, достаточно было одной прилюдной искры для того, чтобы они, понимая боль друг друга, начали восстание».
— Женщинам есть что сказать? — Латиша обернулась к другой стороне. — Эти люди лгут?
— Лгут! — закричала одна из простолюдинок.
— Конечно, лгут! — поддержала вторая. — Мы никого…
Взгляд Латиши в этот момент показался не только угрожающим, но и убийственным. Девушка буквально говорила о том, что еще одно слово могло быстро разрешить всю эту ситуацию. Лжецы, ощутив на себе эту давящую ауру, разом замолчали, а вот сами мужчины, стоявшие в стороне, даже изменились в лицах. Их будто не страшила возможность гибели, поэтому они были решительны.
— Кажется, — заговорила Латиша, смотря на испугавшихся незнакомок, — вы ни во что не ставите мой титул. С какой стати вы решили, что можете мне лгать?
— Ваше Высочество… — защебетала одна из женщин.
Латиша, насмешливо улыбнувшись ей, склонила голову на бок и ласково заговорила:
— Все ваши действия сейчас играют против вас, дорогие дамы. И учитывая ваше отношение ко мне, я готова поверить больше им, чем вам.
Наступила тишина. Женщины, взглянувшие в сторону своих мужей и сыновей, невольно начали скалиться. Их злость все только увеличивалась.
Среди присутствующих внезапно даже зазвучал шепот:
— Если бы здесь была королева…
— Верно, королева бы встала на нашу сторону.
Латиша опустила взгляд на шептавшихся. Она сразу смогла понять, кто же это был, ведь буквально ощутила потоки ветра, поднявшиеся от их недовольных вздохов.
— Верая, — спокойно позвала принцесса.
— Да, госпожа.
Глава рыцарей Селестины, стоявшая лишь в одном ботинке, слегка наклонилась вперед и стала прислушиваться. Латиша же, кивнув в сторону двух сплетниц, равнодушно ответила:
— Тех двух болтуний вывести в центр города, прилюдно раздеть, избить и облить водой. Мужчины могут даже временно отойти, чтобы посмотреть на это.
— Ваше высочество! — вскрикнула одна из указанных женщин, практически взмахивая руками.
— Вы чего-то, верно, не поняли. — Латиша, зловеще улыбнувшись, посмотрела на крикунью. — Благодаря тому, что вы ни разу не видели мою матушку, у вас сложилось хорошее впечатление о ней. Только вот позвольте мне рассказать, такие проблемы обычно королева Шерия решает просто: она сжигает дотла город восставших, провинившихся казнит, а женщин, не справившихся со своими семьями, просто обезглавливает. Вы точно хотите, чтобы я поступила также?
Эти слова казались еще более устрашающими, чем все предыдущие. Не только женщины, но и сами мужчины от такого пришли в некоторое смятение. Они, переглядываясь, но ничего не говоря, будто начали телепатически обмениваться идеями.
— Госпожа, — зашептала Верая, смотря куда-то далеко вперед, — но королева не…
— Молчать, — уверенно приказала Латиша, невольно начиная улыбаться.
Верая сразу все поняла и покорно отстранилась. Она даже не собиралась перечить тому, что говорила и делала Латиша, ведь ее долг заключался исключительно в защите госпожи. Возможно, другой рыцарь на ее месте и стал бы осуждать, но Верае, в принципе, было все равно.
Внезапно женщины начали опускаться на колени. Сначала это сделала одна, затем и все остальные. Конечно, это в очередной раз доказывало их привычку стадного поведения, однако в этой ситуации так было даже лучше.