— Что ты имеешь в виду?
Шейну не требовалось делать что-то особенное. Запустив парочку магических кругов, он в мгновение ока создал за своей спиной алмазную стену. Сияние магического круга, блеск алмаза и легкая дымка, заполонившая все — этого было достаточно для того, чтобы четко показать, что магия у него была.
— У меня есть магия, но сейчас я специализируюсь на другой стихии. Если вы не верите своим глазам, можете расспросить об этом вашего верховного мага.
Хмурясь, Мартина еще пару секунд глядела на Шейна через магический кристалл, а затем, обернувшись, посмотрела на Софию. Главная волшебница империи стояла по правую руку от своей правительницы, и когда та обернулась к ней, она лишь кивнула и сразу объяснила:
— Я сама узнала об этом лишь недавно. После потери водной магии Шейн сменил стихию на землю и начал заниматься ее изучением.
Повисла напряженная пауза. Сейчас из присутствующих удивлены были только Лаванда и сама императрица. И как только им стала ясна правда о картах на руках Шейна, они мгновенно начали обдумывать все это.
Шейн был таким же магом-неудачником, как и все те, кто потерял свою стихию из-за действий змеевиков. Тем не менее, сейчас он был единственным, кто знал, как можно было восстановить возможность колдовать. Потеря всех водных магов в мире сильно сказалась не только на империи, но и на всех королевствах, и возможность вернуть хотя бы половину из этих людей в строй была большим достижением.
Тем не менее, сомнение императрицы никуда не исчезло. Задумчиво потирая подбородок, она спросила:
— Скажи, с чего ты взял, что я вообще соглашусь на это? Даже не смотря на то, что у тебя есть магия, ты всего лишь мальчишка.
Шейн кивнул, прекрасно понимая причину этого вопроса. Он и сам был не настолько самоуверен в себе, чтобы не опасаться возможного отказа. Однако, не теряя уверенности, он отвечал:
— Вы единственная в мире императрица, которая допустила в ряды королевских рыцарей мужчин, к тому же без выдающихся магических способностей. Я уже сражался вместе с ними и прекрасно знаю, что вы можете любому таланту найти применение. Это одна из тех причин, по которой я решил рискнуть.
Мартина снова замолчала. О ее бурной мыслительной деятельности говорили лишь ногти, тарабанившие по подлокотнику. Снова и снова она обдумывала предложение Шейна и то, что оно могло ей дать. Отбрасывая в сторону его талант, как минимум он оставался с хорошей родословной: подкрепить связи с семьей, из которой происходила новая Святая, не было лишним. К тому же Шейн обладал связями со многими выдающимися личностями в мире — это могло помочь империи в будущем. Но, наверное, самым главным его преимуществом, как ни странно, был опыт сражения со змеевиками. Один раз он уже принимал участие в сражении против них на территории самой империи. В случае повторения подобной ситуации его помощь была бы кстати.
Мысленно собрав в голове все возможные «за» и «против», Мартина устало выдохнула. Когда она подняла взгляд на Шейна, в выражении ее лица уже читался четкий ответ.
— Хорошо, — серьезно сказала Мартина, — я согласна оказать давление на королевство Селестина, чтобы помочь герцогине Дориан. Но почему ты считаешь, что это вообще сработает? Ваша королева все равно может поступить по-своему.
Шейн уверенно кивнул. Он прекрасно понимал, что даже в случае согласия императрицы, устраивать из-за этого войну она не станет.
— Сила нашего королевства заключалась в двух армиях, — начал объяснять Шейн, — в армии герцогства Дориан и армии герцогства Роман. Последние потеряли часть своего влияния и способностей, а первых прямо сейчас королева предала. Если вы окажете давление на королевство, защищаться от империи будет просто некому. Те немногочисленные силы, которые есть у королевских рыцарей Селестины, просто пустышка в сравнении с вами. И это я молчу о том, что они и так ослабли после борьбы со змеевиками и гражданской войны.
Недовольно щурясь, Мартина прошипела:
— Хитрый как твоя мать.
— Сочту за комплимент.
С наступлением утра в королевстве Селестина поднялся шум. Новость о скорой казни герцогини быстро разошлась по всем территориям. Правда, взглянуть на это событие разрешили только высокопоставленным дворянам.
Сказать, как общественность относилась ко всему этому, было сложно. Кто-то просто злорадствовал, кто-то поддерживал королеву, надеясь чего-то этим добиться, а кого-то происходящее пугало до глубины души. Ведь теперь, в глазах дворян, действия королевы выглядели как полное помешательство. Это ведь именно она приказала герцогине выступить на войне против восставшей наследницы. И когда та выступила, получается, что в место награды она получила казнь. Так, как после этого можно было соглашаться с приказами королевы?