Шейн выпрямился. Стараясь скрыть свое удивление, он со слегка расширенными глазами взглянул на Шанну.
«Они… — задумался Шейн. — Хотят, чтобы я стал избранным? Разве это не будет хуже для них же? Или это звание настолько почетно, что они даже готовы отказаться от своих намерений поиздеваться над другими?»
— Даже если я стану избранным, — настороженно произнес парень, пытаясь подтвердить свои догадки, — сможет ли так легко принять это Моржана? Кажется, она уже привыкла к тому, что я ее подушка для битья.
— У нее не будет иного выбора, как и не было у меня. — Шанна вновь выпрямилась. Нежно улыбнувшись, она добавила: — Шейн, дорогой, она же делает это от большой любви. Как только она поймет, что ты стал избранным, она будет настолько рада, что просто откажется от всех своих замашек в твой адрес. Ты же и сам знаешь, сейчас несмотря ни на что она сдерживается. Для нее слава супруга — превыше всего.
«Убийственная у нее любовь, — с толикой раздражения думал Шейн. — Довела младшего брата до…»
Неожиданно одна мысль сменилась другой. Глаза Шейна расширились, впервые с начала этого разговора проявляя его настоящие мысли и чувства.
«Постойте, а ведь и правда. Что случилось с настоящим Шейном? Он так и умер в снегу? По сюжету был ли в академии вообще кто-то из мужчин дома Дориан?»
— У тебя резко изменился взгляд, — неожиданно заговорила Шанна строгим тоном. — Что-то случилось? Только-только был таким уверенным, а теперь весь дрожишь от страха.
Шейн взглянул сначала на Шанну, а затем и на свои руки. Они действительно дрожали от страха. Догадки, проскользнувшие у него в голове, а также отрывки чувств из прошлого этого тела, будто подсказывали ему ответы на все эти вопросы.
«Этой женщине нравится страх в глазах других людей?» — подумал Шейн, поднимая взгляд на Шанну.
Прежняя улыбка исчезла с женских губ, а сама она вновь стала похожа на безэмоциональную куклу.
«Или же она ненавидит проявление страха перед ней? Она как дикий зверь. Я не могу бояться, стоя перед ней».
— Просто… — произнес Шейн, пытаясь прервать тишину. — Вспомнил кое-что неприятное, матушка.
Женщина вновь коварно улыбнулась. Шейн продолжал дрожать, но его голос был уже увереннее, а взгляд спокойнее. Было видно, что он боролся со своими эмоциями, и это казалось интересным.
— Ты так внезапно начал называть меня матушкой, — протянула Шанна с насмешливой улыбкой. — Я даже растерялась.
— Так ли это? — с наигранным спокойствием спросил Шейн.
— Да. Раньше ты и рта рядом со мной раскрыть не мог. Все время смотрел в пол, бормотал что-то под нос и, стоило мне обратиться к тебе, как сразу падал на колени и молил о пощаде.
«Довела ребенка, — подумал Шейн, отводя недовольный взгляд, — вот он и молил. Мать года, тоже мне».
— Вам не нравится, — заговорил парень все таким же ровным тоном, — когда я вас так называю?
— Напротив. Этот взгляд и голос, — Шанна приложила ладонь к щеке и мечтательно прикрыла глаза, — такие же, как у твоего отца. Как вспомню, когда он впервые посмотрел так на меня, так сразу дрожь по телу. — Голос женщины стал приторно-нежным. На щеках появился румянец, а сама она начала слегка покачиваться из стороны в сторону. — Тогда он еще не был избранным, и я могла делать с ним все, что душе угодно. Сколько же я тогда с ним провела времени в подвале… Прекрасно. Просто прекрасно.
Шейн натянуто улыбнулся. Все эти слова, как и выражение лица Шанны, вызвали у него явное отвращение. Это чувство в себе он попытался подавить, чтобы никто не смог понять, как он относился ко всему этому на самом деле.
«А отцу семейства тяжело пришлось. Почему же он тогда так легко принимает боль своих сыновей?»
— Сегодня ты меня порадовал, — неожиданно произнесла Шанна, вновь привлекая к себе внимание, — можешь идти, Шейн.
— Благодарю.
Когда Шейн повернулся к Шанне спиной, к ней спешно подошел один из ее рабов. Молодой парень протянул в руки Шанне плетку и лег на кровать рядом с ней.
Шейн уже сделал несколько шагов за порог комнаты, и даже услышал скрип дверей за спиной, как неожиданно неподалеку прозвучал мужской крик. Парень с опаской оглянулся и посмотрел внутрь спальни через закрывавшиеся створки дверей. Шанна стояла на кровати поверх лежавшего раба и со всей силы, с безумной улыбкой на губах, хлестала его плеткой.
Шейн замер то ли в шоке, то ли в ужасе. Двери закрылись на его глазах, отделяя его от того ада, который в этот момент царил в спальне Шанны.
«Какая мать, такие и дочери».