Тедрос присел на корточки рядом с Агатой, под его сапогами чавкнула жидкая грязь. Затенённый по краям густыми деревьями, в середине пруд переливался янтарными отблесками заката. В зеркале воды Агата встретилась взглядом с голубыми глазами принца.
– Где они? – спросил он, вглядываясь в поверхность пруда.
Вода в пруду оставалась неподвижной, его обитатели исчезли.
– Но… – растерянно сказала Агата, и у неё задрожали губы.
– Ладно, – погладил её по голове Тедрос. – Давай вернёмся к нашим.
И в этот миг блики на воде сменили цвет, из золотистых сделались серебристыми, слились в ритмично пульсирующее сияние. Затем это сияние начало двигаться, разлетаясь в стороны узорами, напоминающими причудливый подводный фейерверк, приблизилось к принцу и принцессе, и стало видно, что это огромная, числом не меньше тысячи, стая рыбок – крохотных, стремительно разрезающих воду блестящими, похожими на зеркальца, хвостиками.
– Не ушли, никуда не делись, – сказал Тедрос, наблюдая за тем, как вьются перед принцессой рыбки желания. Было такое ощущение, что они очень хорошо знают её. – Твоя тайная маленькая стайка.
– Если я опущу в воду палец, они покажут моё самоё заветное желание, – с придыханием произнесла Агата. – А моё самое большое желание сейчас – это найти способ спасти Софи прежде, чем она выйдет замуж за Змея. И если такой способ существует, рыбки покажут его нам!
И Агата опустила палец в воду.
Рыбки желания моментально рассыпались в разные стороны, принялись менять цвет и сплетать с помощью хвостиков узоры. Со стороны это было похоже на то, как если бы какая-то невидимая рука собирала огромный пазл. Вначале Тедрос видел перед собой только беспорядочное мелькание крошечных хвостиков и плавников, рыбки суетились, постоянно перестраивались, словно спорили о том, какое из желаний Агаты им считать самым заветным. Но затем, договорившись между собой, рыбки принялись занимать определённые места, и в воде всё отчетливее начала появляться картина…
Золотился в закатном солнце королевский сад, за ним, на фоне жёлто-красного неба темнел силуэт замка Камелот. А возле замка уже собирались пришедшие посмотреть на королевскую свадьбу зрители. Среди них были и по-праздничному одетые горожане, и совершенно незнакомые, невиданные лесные существа, исчезавшие в толпе раньше, чем Агата и Тедрос успевали рассмотреть их. И была на переднем плане этой картины ещё одна, самая важная деталь – пара плывущих над головами зевак водяных пузырей, и крохотная фигурка внутри каждого из них.
– Это мы с тобой, – сказала Агата, указывая на пузыри.
– Это не мы, – возразил Тедрос. – Мы с тобой не такие маленькие, живём на земле, а не в воде, и дышим воздухом.
Агата повернулась к нему, отвлеклась всего на секунду, но этого оказалось достаточно, чтобы волшебство исчезло – рыбки разлетелись в разные стороны, а их чешуйки потеряли цвет.
– Впрочем, не так уж это всё и удивительно, – заметил Тедрос. – Впервые я попробовал обратиться к рыбкам желания после смерти отца, и они вдруг показали, как я плачу в объятиях Ланселота. Того самого Ланселота, который погубил моего отца. По-моему, эти рыбки просто чокнутые.
– Или твоя душа тогда жаждала получить нового отца, а Ланселот был тогда ближе к тебе, чем кто-нибудь другой, – не согласилась Агата. – И вовсе они не чокнутые. Картина, которую они нарисовали, имеет смысл, она показала, каким образом мы можем успеть к Софи.
– Съёжиться до размеров муравья и левитировать туда внутри водяных пузырей? – поморщился принц. – Я же говорю, это бред. И, между прочим, мне вообще не хотелось обниматься с Ланселотом. Никогда…
Но Агата больше на него не смотрела, она наблюдала за рыбкой, которая превратилась в белоснежную стрелку, направленную на Тедроса. Да-да, прямо на него.
– Твоя очередь, – сказала Агата.
– Ну-ну, сейчас они покажут, как я пеку пирожки с начинкой из Змея, – фыркнул Тедрос, неохотно опуская в пруд палец.
Ничего не произошло. Вместо этого рыбки теснее сбились вокруг своей рыбки-стрелки, продолжавшей упорно указывать на руку Тедроса.
– Я же говорил, что они чокнутые, – с удовольствием повторил принц.
– Не чокнутые, – возразила его принцесса. – Просто палец не тот. Смотри.
Действительно, рыбки желания указывали на другой палец Тедроса.
На тот палец, на котором было кольцо короля Артура.
Когда Тедрос понял это, сердце у него чаще забилось в груди, и он, не говоря больше ни слова, опустил этот палец в тёплую воду, неожиданно почувствовав при этом ледяной холод, начавший стремительно распространяться вокруг из гравированных на кольце насечек…