И последний, Иклис.
Герцогский рыцарь Иклис, бывший раб. Однажды, прогуливаясь ночью по окрестностям, герцог увидел искусно фехтовавшего Иклиса, выкупил его за большие деньги и сделал учеником рыцаря. Впоследствии Иклис стал самым молодым мастером меча, завоевал множество наград и считался образцовым молодым красавцем, который всего добился сам. Сейчас он единственный из пяти персонажей, чья сюжетная линия внушает надежду. На обычном уровне он один до последнего сочувствовал Пенелопе. Какое-то время Иклис даже служил ей и, возможно, поэтому не слишком защищал главную героиню от издевательств злодейки. Правда, на сложном уровне я его не встречала… Эх… Как ни крути, пользы не много.
Исписав весь лист, я тяжело вздохнула. Игра постоянно прерывалась, поэтому информации о сложном уровне было крайне мало. Впрочем, неизвестно, представляли эти сведения хоть какую-то ценность или нет, ведь игра и моя нынешняя реальность не были одним и тем же. Но кое в чем я не сомневалась: время ограничено, а отрицательная симпатия приводит к смерти. Крайний срок – церемония совершеннолетия Пенелопы. До этого момента я непременно должна пройти сюжетную линию одного из персонажей. Ведь именно тогда вернется настоящая дочь герцога.
Бедная Пенелопа. В свое совершеннолетие она потеряет все! На обычном уровне это было началом игры. Если до того дня ни с кем не сложится, то Пенелопа погибнет от рук мужчин, влюбленных в героиню. Даже если будет сидеть тихо как мышка. Конечно, нет гарантии, что кто-нибудь другой не убьет ее раньше…
Но я не могу умереть! От мыслей о мрачной действительности я стиснула зубы. Я же с таким трудом ушла из того чертова дома! Неужели для того, чтобы умереть в какой-то игре?!
Я ни за что не умру. Меня ждут утренние пары. Я обязательно выживу и вернусь в свой настоящий дом! Глядя в пустоту, повторила это несколько раз. Я выживу во что бы то ни стало!
Тук-тук – раздался стук, и, до того как я успела смять или спрятать исписанный листок, дверь распахнулась.
– Госпожа! – В проеме появился пожилой седовласый дворецкий. Не заходя в комнату, он продолжил: – Его светлость желает видеть вас.
Разглядеть текст с такого расстояния было невозможно, но меня огорчила его бестактность. В доме отца тоже был управляющий, который относился ко мне с неприязнью, но даже тот дядька не распахивал просто так дверь в мою комнату. Поведение здешнего слуги показалось особенно странным, ведь этот мир, в отличие от демократического общества, отличался жесткой иерархией.
Я задумалась, стоит ли выразить недовольство, и тут перед глазами появилось белое окно.
1. Как ты смеешь открывать дверь без разрешения? Жить надоело, старикашка?! (Запустить в него чем-нибудь.)
2. Ему надо – пусть сам и придет!
3. Хорошо. (Злобно смотреть в течение пяти секунд и встать.)
А-а! Опять забыла, как дура, что здесь нельзя бездумно психовать… Я совсем не хотела вести себя согласно этим вариантам, но в итоге с раздражением выбрала номер три. Мало мне дурацких симпатий, еще и с чертовыми репликами приходится разбираться…
– Хорошо.
В конце концов, внимание герцога – это не так уж плохо… Я спрятала исписанный лист поглубже в ящик стола, встала и вышла из комнаты вслед за дворецким. С домом герцога я была знакома лишь по отрывочным сценам из игры и теперь осторожно осматривала особняк. Он был гигантским – как в фильмах о Европе Нового времени. Спальня Пенелопы располагалась на втором этаже. Утром все были при деле. Направляясь к центральной лестнице, мы встретили множество людей, снующих по коридору. Я спокойно шагала вслед за дворецким, игнорируя слуг, которые враждебно на меня косились. В прошлой жизни я привыкла ловить на себе подобные взгляды и теперь не обращала на них внимания.
Наконец мы спустились на первый этаж, и дворецкий остановился перед роскошной дверью недалеко от лестницы. Видимо, это был кабинет герцога.
Тук-тук-тук.
– Ваша светлость! Я привел госпожу Пенелопу.
– Пусть войдет.
Скрип – дворецкий раскрыл дверь, и я, трепеща, вошла в кабинет.
Я убеждала себя, что волноваться не о чем. Это лишь сцена в игре… Но пальцы подрагивали. Я вспомнила, как в игре герцог относился к Пенелопе, и невольно подумала о родном отце…
Я вошла, но сидящий за столом герцог даже не поднял головы. Постояв у стола, переминаясь с ноги на ногу, я сжала дрожащие пальцы, сцепила руки за спиной и поздоровалась вежливым поклоном. Игра не предполагала такой детализации. Но, не в состоянии заявить о своем присутствии голосом, я решила, что надо поступить именно так.