— Я больше не твоя хозяйка.
Одновременно с этим рубин вошел в паз. Хлоп — черный кожаный ремешок, висевший у него на шее, упал. Я наконец-то сняла волшебный ошейник, всегда стягивавший ему горло в знак рабского положения.
— Госпожа? — позвал меня Иклис. Он почувствовал, как что-то упало, и опустил голову, чтобы посмотреть. Вид у него был ошеломленный.
Это последнее проявление заботы по отношению к моему единственному рыцарю, предавшему меня.
— Проси об этом свою новую хозяйку.
— Ч-что это?..
— Прощай, — тихо ответила я.
— Иклис! — В тихом дворе для сжигания мусора раздался еще один голос.
Бывший раб медленно повернул голову. Побледневшая Ивонна смотрела то на него, преклонившего передо мной колено, то на меня.
— Я… Я услышала, что Иклис пропал, и решила поискать… — начала оправдываться она, задрожав всем телом под нашими взглядами. Ее лицо приняло плаксивое выражение. Я еще сильнее сжала осколок, коловший мне руку, и как можно более безразлично пожала плечами.
— Как хорошо, что ты его нашла.
Затем я шагнула, чтобы пройти мимо Иклиса, нужно ведь уступать сцену главным героям шоу.
— Г-госпожа.
Растерянно смотревший на Ивонну Иклис потянулся остановить меня, когда я проходила мимо. Однако я быстро зашагала прочь, и он не успел меня коснуться.
— П-Пенелопа…
— Хорошего дня, — сказала я растерянной Ивонне, сделав как можно более безобидное лицо.
— Г-госпожа! — печально закричал Иклис и резко встал.
— Иклис, подожди!..
— Пусти! Госпожа!..
— Я должна тебе что-то сказать, пока ты не попался. Послушай, что я скажу! — Новая хозяйка преградила Иклису путь, и я смогла сбежать, никем не остановленная.
И быстрым шагом покинула двор для сжигания мусора.
Во дворе наступила тишина.
Ивонна быстро подошла к растерянному Иклису, смотревшему вслед Пенелопе.
— Иклис.
Он не повернул головы. Ивонна быстро взяла его за руку.
— Иклис! Где осколок?
Только тогда мужчина медленно перевел на нее взгляд. Взгляд серо-карих, ничего не выражавших пустых глаз.
— Осколок?
— Я освободила тебя, чтобы ты добыл осколок, а ты стоишь как истукан!
Сообразив, что план провалился, Ивонна тоскливо поморщилась. Не обращая на это внимания, бывший раб безжизненно произнес:
— Теперь все кончено.
— Что?
— Госпожа велела мне умереть.
— Что?..
— Я сейчас же умру. Только тогда она поймет, как сильно я ее люблю.
Иклис выглядел так, будто из него вышел весь дух, однако, не теряя ни минуты, рванул с места. Но когда он уже выходил со двора для сжигания мусора, послышалось:
— Даже если Пенелопа обручится с Его Высочеством кронпринцем?
Тишина.
— Даже если через несколько лет они поженятся, Пенелопа станет принцессой и родит ребенка от другого мужчины? Несмотря на это, ты готов умереть?
От негромкого голоса Ивонны Иклис резко остановился.
— Ты же говорил, что хочешь предотвратить помолвку, даже если его придется убить.
Слова Ивонны звучали страстно, пока она смотрела ему вслед.
— Я… выслушала все твои желания. И отправила его на север, чтобы они не смогли объявить о помолвке. Но если ты так поступишь, он скоро вернется и настоит на ней. Ведь он герой войны. Ты все равно хочешь умереть?
Крепко сжатые кулаки Иклиса постепенно задрожали. При одной мысли об этом он терял самообладание. Наконец он пробормотал сдавленным голосом:
— Я хочу заполучить Пенелопу. Как, как мне теперь быть? Что сделать, чтобы она снова мне улыбалась?
— Посмотри на меня, Иклис.
Ивонна осторожно подошла к нему, аккуратно протянула руку, дотронулась до его щеки и пристально посмотрела.
— Бедный Иклис.
У Ивонны на глазах выступили слезы, и она предложила решение:
— Ты сможешь заполучить ее, только прибрав к рукам империю.
— Я… как?
Как он, только что освободившийся бывший раб, сможет заполучить огромную империю?
Однако Ивонна слабо улыбнулась и начала его убеждать:
— Ты забыл? Ты тоже благородной крови. Иклис Кхан Дельман, незаконнорожденный сын Кру Кхан Дельмана, последний претендент на престол Дельмана.
От звучания привычного титула, которого он давно не слышал, глаза Иклиса округлились. Было заметно, что он колеблется, затем он помотал головой.
— Н-нет. Это не я…
— Твой народ выжил и ждет тебя, затаив дыхание. Воин не может трусливо избегать войны.
Когда Ивонна прекратила шептать, перед глазами Иклиса промелькнули воспоминания о прошлой блистательной славе Дельмана.