— О чем ты говоришь?
— Сейчас в доме ходят разговоры, что вы все спланировали, госпожа.
— Спланировала?..
— Да-да. Они думают, а не затеяли ли вы все это, чтобы привлечь к себе внимание.
Так вот как повернулись события! Я молча кивнула и резко выпалила:
— Хорошо.
— Что вы имеете в виду?
Эмили изменилась в лице. Но я говорила искренне. Они решили, что все это было моим планом. Как мило! Будет ужасно обидно, если из-за чужого внушения меня обвинят в попытке отравить Ивонну.
Эмили не могла знать моих мыслей, она всхлипнула и начала изливать мне душу, рассказывая о своих страданиях в то время:
— Я думала, что вы, госпожа… собираетесь отравить ту девушку.
— Тише, Эмили. Не смей говорить такие злодейские вещи.
— З-злодейка — та девушка!
От моего предупреждающего вида Эмили состроила обиженную гримасу.
— Я все знаю, госпожа. Я знаю, что это был не тот яд, что вы поручили добыть мне!..
— Ты…
Я грозно нахмурилась и схватила ее за руку. Эмили тихо ойкнула от боли.
— Г-госпожа.
— Ты говорила это другим?
— Ч-что?
— Я спрашиваю, ты кому-то рассказывала о том, что я отправляла тебя в торговый дом?
— Н-нет, нет.
Эмили с испуганным видом замотала головой.
— Вы же убедительно просили не попадаться никому на глаза, госпожа. Поэтому я лишь говорила, что ничего не знаю.
— Точно?
— Да, да!
Лишь несколько раз услышав ее ответ, я отпустила руку служанки.
— Пусть так будет и впредь, Эмили. Никому не говори.
— Н-но тогда вас…
— Думай не обо мне, а о своей безопасности.
Я решительно подвела черту.
— Ты же не хочешь, чтобы тебя ложно обвинили в попытке отравить родную дочь герцога. Правда?
От этих слов Эмили, чуть не плача, посмотрела на меня.
— Но они обвиняют вас. Это же несправедливо! Почему, госпожа…
— Это неважно.
Мне вовсе не было обидно из-за такого обвинения. Да и к тому же я действительно по своей воле выпила яд.
— Если хочешь жить, и дальше делай вид, что ничего не знаешь. Поняла?
Эмили вытерла слезы и кивнула.
— Да, да. Я и дальше буду притворяться, что ничего не знаю, госпожа. Я сделаю, как вы сказали.
Однако, несмотря на многочисленные обещания, я не могла ей верить. Возможно, самоубийство служанки — результат внушения Ивонны. Так что я не могла с уверенностью сказать, как все сложится, если Эмили тоже промоют мозги.
— Я буду держать рот на замке, но вы же сможете сказать всем, что не планировали все это, госпожа?
— Не волнуйся. Я разберусь самостоятельно.
Уняв беспокойство служанки, я вдруг подумала: а есть ли необходимость разбираться?
Спустя несколько дней благодаря неусыпной искренней заботе Эмили я смогла самостоятельно передвигаться. И герцог пригласил меня к себе.
Вслед за дворецким я вошла в кабинет, где уже собрались все: не только двое сыновей герцога, но и Винтер и Ивонна.
«А в обычном режиме игры была такая сцена после церемонии совершеннолетия?» — внезапно промелькнуло у меня в голове, пока я подходила к собравшимся. В том варианте Винтер привел Ивонну в дом, так что подобный эпизод мог быть в сценарии.
Я отбросила внезапно нахлынувшее беспокойство. Ну и что? Когда я приняла яд, все было уже испорчено.
Я изящно села, и вскоре служанка внесла чай, от которого поднимался горячий пар. Но никто и не подумал притронуться к чашкам, сохраняя тишину.
— Пенелопа, — тяжело начал герцог, сидевший во главе стола. — Прости, что не дал тебе времени прийти в себя после… э-э… пробуждения. Но чтобы не затягивать еще больше, давай выясним обстоятельства того инцидента на церемонии совершеннолетия. Ведь нельзя же, чтобы такое повторилось, — продолжил он очень осторожным тоном. — Я хотел бы задать тебе и Ивонне несколько вопросов о том, что произошло тогда между вами. Ты же позволишь?
— Да, спрашивайте.
Я живо кивнула. В любом случае этого было не избежать.
— Для начала… ты помнишь, как выпила херес в день церемонии совершеннолетия?
— Да, я выпила, меня вырвало кровью, и я потеряла сознание, — четко ответила я, и в кабинете ненадолго стало тихо.
— Мы исследовали кубок, из которого ты пила. На его края был нанесен яд.
— Вот как.
— Ты знала, что это был не твой кубок, а Ивонны?
— Хм.
Я склонила голову набок и пробормотала:
— Может, да, а может, и нет…
— Пенелопа.
Возможно, у меня был довольно несерьезный вид, и между бровями герцога пролегла глубокая морщина.