— Если вы маркиз Берданди, то проявляете чрезмерный интерес. Я благодарна вам за заботу, но сама разберусь в своих делах.
— Леди Пенелопа…
— Если же вы явились мне как глава торгового дома… — Я ненадолго остановилась и глубоко вдохнула. А затем, как он и хотел, раскрыла свое истинное лицо: — Разве вы не подозреваете меня?
От внезапной перемены тона Винтер вытаращил глаза и перестал дышать.
— Когда я через служанку попросила достать яд, скажите честно, что вы подумали?
Тишина в ответ.
— Что я жестокая фальшивая благородная леди, которая собирается отравить вернувшуюся родную дочь герцога.
Когда я произнесла это, маркиз вздрогнул. Он наверняка так и подумал, получив мое поручение. Я безразлично на него посмотрела и продолжила:
— В прошлый раз вы допустили бестактность, и я ничего не предприняла, а в этот раз вы решили дать мне, что я хочу, и больше не иметь со мной дела.
Тишина в ответ.
— Поэтому вы сделали антидот, хотя я просила приготовить яд без него?
Лицо Винтера резко исказилось. Кажется, он и не думал, что я скажу такое. Это не произвело на меня особого впечатления, но возможность увидеть, как его прекрасное лицо перекашивается, стоила того.
Я не знала, какого ответа он ждал от меня. Хотел ли услышать, что я на самом деле собиралась нанести вред Ивонне? Или надеялся, что я раскрою, для кого предназначался другой яд?
Я ни в чем не была уверена.
— Важно то, что вы и раньше нисколько мне не доверяли. Это…
Я подняла руку и указательным пальцем толкнула его в грудь, которая была уже совсем близко. Хоть я и не прикладывала особой силы, он, пошатнувшись, отошел на шаг.
— Это пропасть между нами.
Я холодно взглянула на него. Он посторонний мне человек, всегда стоящий на расстоянии. Таковы наши отношения. Иными словами, я запретила ему вмешиваться в мои дела.
Маркиз выглядел слегка растерянным. Но он был умным парнем, поэтому я полагала, что он меня поймет. Однако внезапно он схватил меня за палец, все еще направленный в его сторону.
— Вам не приходило в голову, что я дал вам в руки яд, хотя и предполагал, что вы можете кого-то отравить?
Глядя в устремленные на меня покрасневшие глаза, я почувствовала, что что-то не так.
— Что?..
— Я маг, который больше всего ценит человеческую жизнь. Я посвятил себя противостоянию Лейле, которая захватывает чужие жизни! Однако… встретив вас, я сделал многое из того, чего мне не следовало делать, — выпалил он. Он говорил о том, о чем я даже не подозревала.
Винтер по-прежнему крепко держал мой палец. Я резко нахмурилась и попробовала освободиться.
— Если вы хотите найти оправдание, то почему бы вам не задавать вопросы себе, а не другим, маркиз?
Однако он и не пошевелился. Держа меня, как и прежде, он начал говорить то, чего я абсолютно не ожидала:
— Ивонна, эта девушка… Она первой начала помогать жителям бедной деревни. Она всегда делится с теми, у кого нет дома, она добрая. Мы встретились на волонтерских работах, она помогла мне, неумелому, и многому научила.
Я была обескуражена внезапным рассказом о его случайной встрече с Ивонной и, усмехнувшись, съязвила:
— И что? Вы так переживали, что я убью столь добрую девушку?..
— Я боялся!.. — Винтер мгновенно оборвал меня громким голосом. — Это вы были в отчаянии, когда она вернулась в герцогский дом. За вас, которая, ничего не подозревая, доверила мне свои финансы! Я боялся, что с возвращением родной дочери герцога вы с помощью этих денег исчезнете без следа!
Удивительно, что Винтер настолько мне открылся, показал свое истинное лицо. Грустно нахмурившись, он продолжил:
— Я отвернулся от Ивонны, когда она вспомнила свое детство. Я понимал, что нужно отвести ее в герцогский дом, но в итоге не смог. Она так и осталась в деревне бедняков после того. А с тех пор, как услышал, что на нее напали чудовища, я не спал спокойно ни одной ночи. На мне несмываемая вина, и, как только я закрываю глаза, мне снятся кошмары.
Его лицо омрачилось, как у человека, исповедующегося богу в грехах. Винтер медленно опустил голову, поднес мой палец к своему лбу и прошептал измученным голосом:
— Когда я получил информацию о возвращении родной дочери герцога, как ни смешно, я в первую очередь подумал о вас. А получив от вас то поручение, встревожился, не совершите ли вы чего-нибудь страшного… Я изготовил противоядие и хотел лишь как-нибудь загладить ваш ужасный поступок.
Когда прошло минутное возбуждение, он спросил хрипловатым голосом:
— Вы все еще мне не верите?
Я совершенно не ожидала таких слов и от удивления не могла ничего сказать.