— И все это из-за тебя. Ты понял?
— А-а-а, а-а… Г-госпо…
— Это было невыносимо. Если бы я знала, что снова увижу твое лицо, то предпочла бы умереть.
Это был сильнейший удар. Иклис был в полном смятении. Потерянный, дрожащий взгляд выглядел смешно. Побледневший, он не мог как следует дышать, словно наглотался воды, и, запинаясь, бормотал:
— Почему… А-а-а, госпожа… Почему вы хотели умереть… Почему…
— Ты спрашиваешь почему?
Я истерично рассмеялась. Нет, почему-то это было похоже на плач.
— Ты же знаешь, что у меня была причина выкупить тебя и с такой радостью заботиться о тебе. Ты привел Ивонну и втоптал меня в грязь. Как думаешь, что будет с неудачницей, не достигшей своей цели? Моим жалким концом будет то, что настигло твоих земляков, которых ты предал…
Тишина.
— Только смерть.
Я медленно выпрямилась и посмотрела вверх. Шкала симпатии Иликса была все такой же — бордово-красной, как кровь. Он любил меня настолько, что готов был пойти на смерть.
Может быть, Иклис — причина моей неудачи в сложном режиме? Нет. За этим, несомненно, стояли мои неверные решения и оценки. Возможно, на Иклисе и нет вины. Если бы я не воспринимала его как единственную надежду, думаю, он не сделал бы такого.
Но мне было жаль, что я на него положилась, и я так устала перебирать один за другим свои ошибочные ходы. У меня не было сил противостоять ни сюжету игры, ни зловещей Ивонне, ни Иклису с промытыми мозгами.
Ничего не поделать. Побежденному, который не хочет умирать, оставалось лишь сбежать. И тогда…
— Я думал, если приведу родную дочь герцога, вас тут же выгонят. И тогда вы, госпожа, будете верить лишь мне, и я буду вам единственной опорой… — вдруг мрачно произнес Иклис. Он дрожал и казался ужасно слабым. — Это неправильно. Я просто убью Ивонну, и все станет по-прежнему…
— Если кто и должен умереть, это ты, Иклис, — холодно оборвала я его детское хныканье. — Ведь это ты привел ее в дом и все испортил.
— Я… не хочу умирать.
— Почему?
Поколебавшись, он тихо ответил:
— Тогда… я больше не увижу тебя.
— Ха.
— Иногда я был готов просто умереть… Но как только представлял, что рядом с тобой кто-то другой, во мне все переворачивалось.
Я молчала.
— Я не хочу умирать, госпожа. — Мерзавец внезапно поднял опущенную голову. — Поэтому скажи мне…
— Что?
— Что мне сделать, чтобы быть рядом с тобой?
Сожаления его продлились недолго. Во вновь оживших глазах блеснул свет.
— Я сделаю все, что ты прикажешь…
Негодяй задумчиво пошарил свободной рукой в заднем кармане. Он что-то вынул и вмиг надел это мне на указательный палец.
Я ощутила холодное прикосновение — на моей руке оказалось кольцо с огромным красным рубином.
— Я буду служить вам, как собака, — дрожа, пообещал Иклис, вернув мне кольцо с рубином, которое я вышвырнула. — Если вам неприятно, я больше не буду и заикаться о любви… Пожалуйста, не бросайте меня, госпожа.
Обращенное ко мне красивое лицо было мрачным, будто он вот-вот заплачет. В тот момент мое сердце чуть-чуть смягчилось. Однако появление кого-то за спиной Иклиса привело меня в чувство.
— Иклис.
Я медленно высвободила руку. Он дернулся, словно вот-вот потеряет сознание, и хотел схватить ее снова, но я сказала ему:
— Тсс.
Высвобожденной рукой я медленно погладила его по растрепанным волосам. Рука, медленно спускавшаяся по затылку, вскоре наткнулась на что-то твердое.
Я произнесла, не сводя глаз с лица передо мной:
— Я больше не твоя хозяйка.
Одновременно с этим рубин вошел в паз. Хлоп — черный кожаный ремешок, висевший у него на шее, упал. Я наконец-то сняла волшебный ошейник, всегда стягивавший ему горло в знак рабского положения.
— Госпожа? — позвал меня Иклис. Он почувствовал, как что-то упало, и опустил голову, чтобы посмотреть. Вид у него был ошеломленный.
Это последнее проявление заботы по отношению к моему единственному рыцарю, предавшему меня.
— Проси об этом свою новую хозяйку.
— Ч-что это?..
— Прощай, — тихо ответила я.
— Иклис! — В тихом дворе для сжигания мусора раздался еще один голос.
Бывший раб медленно повернул голову. Побледневшая Ивонна смотрела то на него, преклонившего передо мной колено, то на меня.
— Я… Я услышала, что Иклис пропал, и решила поискать… — начала оправдываться она, задрожав всем телом под нашими взглядами. Ее лицо приняло плаксивое выражение. Я еще сильнее сжала осколок, коловший мне руку, и как можно более безразлично пожала плечами.
— Как хорошо, что ты его нашла.